Уровень — скрыто.
— Нехристь вонючая! — сплюнул один из алкашей, за что тут же получил нагоняй от надзирателей.
— Себя понюхай, отрыжка! — посоветовала ему обладательница рогов, скрывшись в глубине своего изолятора.
Судя по всему — женского. Так как на её место пришли две дёрганные тётки, едва не расплескавшие всю еду из-за трясущихся рук. Ещё бы им не нервничать, с такой-то синекожей красоткой под боком.
Хоть мой куцый интерфейс не смог высветить её статус и фракционную принадлежность, я почти не сомневался в том, что в соседней камере мотает срок самая настоящая демонесса.
— И откуда она здесь?
— Вот как раз оттуда! — Горький ткнул татуированным пальцем в пол. — Смотрю, ты оклемался малёха, раз на этот баклажан рогатый пялишься? Хотя сам ещё, как огурчик, хе-хе…
Я прислушался к собственным ощущениям и вынужден был согласиться. Сон мне явно пошёл на пользу, да и дикого голода почти не ощущалось. Что очень кстати, ведь обещанной дополнительной порции мне никто так и не выдал. Раздатчица под присмотром двух надзирателей сразу же направилась к следующей камере. Я не стал орать ей вслед и послушно сложил пустую посуду на поднос. Наверняка одним допросом дело не ограничится, и завтра у меня обязательно захотят что-нибудь уточнить. Вот тогда и отъемся.
— Так чё расскажешь? — продолжал выпытывать у меня любопытный однокамерник.
Звали кстати, Александр Белочук, но кличка шла ему как нельзя лучше. Всю правду выкладывать я не стал, ограничившись тем, что якобы прибыл сюда из Нижегородской области в поисках семьи. Что было не так уж и далеко от истины.
Почему меня посадили в камеру? Так, на всякий случай, пока мою личность не подтвердят работники Комиссара.
При упоминании Николая Терещенко лицо моего собеседника перекосилось, как от острой зубной боли. Да и остальные большой любви к нему не выражали. Тут он многим успел крепко насолить, частенько перегибая палку. Те же выпивохи с одной фамилией на двоих просто развлекались после очередного бухалова. Как оказалось, это были действительно братья, просто двоюродные. Степан Самохвалов мог изменять пластичность различных предметов, а Михаил Самохвалов обладал зачаточным телекинезом импульсного типа. Вдвоём они смеха ради запускали в прохожих всякий мусор, при этом никому особо не навредив. Ведь даже стеклянная бутылка после магической обработки пружинила почище резинового мячика. Недолго, но на один выстрел хватало.
Злобный изверг Терещенко подобных фокусов не оценил, заперев обоих в изоляторе. Горький загремел сюда же просто по тому что
