— Не спрашивай так много зараз! — отвечал Натан, причем его до тех пор радостное лицо омрачилось грустью. — Лежи пока спокойно. Пускай твои холодные, как лед, ноги согреются, и раны будут лучше перевязаны. Когда ты будешь в состоянии встать и ходить, ты узнаешь все, что я знаю, — все доброе и недоброе. Пока же будь доволен тем, что ты в безопасности.
— Господи! — воскликнул горестно Роланд. — Вижу по всему, что сестра моя еще в плену… А я вынужден лежать здесь, свернувшись, как червь, и ничего не могу сделать, чтобы помочь ей. А мои друзья, переселенцы, они-то хоть, по крайней мере, не настигнуты дикими?
— Ты приводишь меня в смущение своими вопросами, — сказал Натан. — Если ты хочешь освободить сестру из плена, то должен прежде всего иметь терпение и снова крепко стать на ноги. Таким образом, прежде всего подумаем об этом. А когда настанет время вызволять твою сестру, я согласен стать первым твоим советчиком.
С этими словами Натан начал старательно растирать затекшие конечности Роланда и перевязывать ему раны. Роланд терпеливо выдержал это и все просил Натана рассказать ему, что он знает. Наконец, квакер сдался и начал рассказ.
Попытка пробраться сквозь ряды дикарей, осаждавших развалины, удалась ему вполне, несмотря на все опасности, и он поспешил прямой дорогой по лесу к форту, как вдруг случайно встретился с толпой молодых людей, ехавших верхом под предводительством Тома Бруце. Натан сообщил молодым людям о тяжелом положении Роланда, и они тут же изъявили готовность поспешить ему на выручку, не требуя еще помощи от переселенцев и соседей. Том Бруце посадил Натана позади себя на лошадь, и они поскакали по лесу, но, ко всеобщему удивлению, нашли развалины покинутыми, а так как в лощине можно было легко различить и проследить до самого края реки лошадиные следы, то из этого они заключили, что путешественники сделали отчаянную попытку спастись вплавь, причем, наверное, все погибли. Тут воспылали гневом сердца храбрых кентуккийцев. Они искали индейцев в низком кустарнике. Натана отпустили, так как его услуги не были более нужны. Но храбрый человек не намеревался уйти, хотя ему хотелось, чтобы другие ничего не узнали о его воинственных поступках. Его мучило, что он был виновен в несчастии Эдит и ее спутников, и он не хотел успокоиться, пока наверное не узнает, что они, действительно, более не нуждаются в его помощи. Сперва он продолжил без малейшего успеха свои розыски в лощине: последовал затем за молодыми людьми, осматривал место, где на индейцев напали молодые кентуккийцы, и вскоре уверился, что путешественники непонятным образом спаслись из бушевавшего потока. Прежде чем Натан прибыл к месту стычки, она была уже решена не в пользу молодых кентуккийцев, и один из беглецов, встретившийся ему, рассказал, что во всем оказался виноват только Ральф Стакпол. Потом он предложил Натану сесть к нему на лошадь; но Натан отказался, чтобы продолжать разведку. Спрятавшись с маленьким Питом в чаще, он поджидал, пока индейцы окончат преследование и вернутся к месту сражения.
