На Дальнем Западе - Отто Гофман

Известно, что Луи Наполеон, президент французской республики, достиг императорской короны посредством государственного переворота 2 декабря 1851 г. и последовавшей за ним двухдневной резни в Париже и водворился на французском престоле под именем Наполеона III.

Ужасная ночь 4 декабря прошла, и завеса утреннего тумана медленно поднималась над столицей. Испуганные жители нерешительно выходили из домов отыскивать тела своих домочадцев, случайно или нарочно оставшихся на улице и вследствие того погибших насильственною смертью.

На опустевших площадях и бульварах расположились солдаты: пешие и конные патрули прохаживались и разъезжали по безлюдным улицам. При виде солдат испуганные жители убегали в свои дома и, только убедившись, что все снова затихло, решались продолжать свое печальное занятие.

Около 7 часов утра на одну из великолепных улиц, примыкающих к бульварам, вышли двое мужчин и, останавливаясь по временам, рассматривали опустошительные следы, оставленные на стенах, окнах и дверях домов пушками и ружьями озлобленных солдат. По-видимому, эти двое людей направлялись в предместье Сен-Дени.

Один из них, более важный на вид, был человек лет 30-40, атлетического телосложения, что, впрочем, не лишало его грации и изящества. Руки его, в тонких шведских перчатках, были малы, так же как и безукоризненно обутые ноги; тонкие черты его лица, обрамленного темными кудрями, имели решительное выражение, усиливавшееся благодаря огненным глазам. Вся его наружность обличала знатное происхождение, и, действительно, граф Сент-Альбан мог бы похвалиться происхождением по боковой линии от королевского дома Бурбонов. Спутник его, маленькая подвижная фигурка, состоявшая, казалось, только из мускулов, костей и нервов, казался по крайней мере на десять лет старше графа и, судя по сильно загоревшему лицу, темным глазам и черным как смоль волосам, был южанин. Одет он был просто, но хорошо; в его движениях, во всем его существе чувствовалось какое-то стеснение, как будто ему мешало его платье и он мечтал о легкой одежде рыбаков Лионского залива, где была его родина.

Граф Сент-Альбан, которому события минувшей ночи помешали вернуться домой из Версаля, куда он отлучался вчера, торопился к себе. Когда он уже почти достиг дверей своего дома, его невольно остановил стон, раздавшийся из полутемного углубления в стене.

— Если вы христианин, помогите мне, — произнес чей-то слабый голос, и эти слова, сказанные на испанском языке, тем более привлекли внимание графа, что он отлично говорил по-испански. Он и его спутник поспешно подошли к нише, находившейся в стене, и увидели человека в полулежачем положении: бледное, как смерть, лицо его указывало, что он был тяжело ранен при столкновении народа с войсками.