Враг, которого дважды отгоняли и который каждый раз отступал со значительными потерями, увидел наконец, что было бы безумием подвергаться открыто выстрелам путешественников. Несмотря, однако, на то, что индейцы вынуждены были бежать, они не имели намерения удалиться или отказаться от нападения: индейцы укрылись в различных местах за древесные стволы, скалы или кустарники и разделились так, что образовали кольцо около развалин. Оно не было сомкнуто только со стороны реки, бегство через которую они не считали возможным. Они старались не спускать глаз с хижины и время от времени стреляли по ней, причем испускали неистовый рев, стараясь напугать путешественников. От времени до времени подползал к развалинам какой-либо воин, похрабрее остальных, старался заслониться чем-нибудь и стрелял в бревно или другой какой-либо предмет, который принимал за кого-нибудь из путешественников. Те же позаботились выбрать себе в развалинах такие места, где были хорошо защищены и, хотя пули свистели резко и близко от них, никто еще не был ранен. Поэтому у них не было причины особенно беспокоиться, пока они находились под покровом ночи. Однако они хорошо понимали, что это была лишь временная безопасность и что они были ею обязаны только тому, что враг еще не понимал своего превосходства над ними. Положение развалин было таково, что дюжина мужественных и решительных людей, которые разделились и ползали по земле, могла ежеминутно прокрасться в любую часть хижины, где осажденные могли бы быть захвачены ими. Открытое и дружное нападение всех осаждавших, которых Натан насчитывал до 20-ти, привело бы к тем же последствиям, только стоило бы жизни многим врагам. Выстрел наугад мог ежеминутно убить или ранить и сделать не способным к дальнейшей борьбе одного из людей маленького гарнизона.
Всего же больше заботило осажденных то, на что Натан указывал уже раньше: если им даже удалось бы пережить все опасности этой ночи — какая судьба ожидала бы их на рассвете, когда врагам стала бы очевидна малочисленность путешественников? Роланду казалось, что помощь должна прийти до рассвета. Но они могли рассчитывать только на самих себя: Роланд помнил, что полковник Бруце давно выступил в поход, чтобы принять участие в войне на севере Кентукки. А друзья его, остальные переселенцы, — как могли те узнать о его положении? Он думал о том, как бы пробиться сквозь ряды осаждающих, и выдумывал тысячу планов бегства. То хотел он сесть на коня, броситься на врагов, сделаться мишенью для их выстрелов, отвлечь их внимание, а может быть, заставить их преследовать его, в то время как Натан и остальные с Эдит и Телией побегут в противоположную сторону; то хотел он броситься с ними опять к дикому потоку и на лошадях перебраться на противоположный берег.
