Вот как было дело:
Сел Прохор, как было условлено, на рассвете и стал ждать появления своего пассажира. Но то ли Прохор ошибся местом, то ли партизану что-то помешало притти - его не было. Прошел час, другой. Стало совсем светло. Нечего было и думать взлететь в таких условиях, даже если бы пассажир теперь и пришел. Прохор, как мог, замаскировал машину и снова лег на свой наблюдательный пункт в кустах. Наконец партизан пришел. Это был небольшой сухой человек лет сорока, заросший неопрятной круглой бородкой, какие бывают у людей, отпускающих бороду поневоле. Одет он был в старую, вытертую добела кожаную куртку, какие когда-то называли шведскими. На носу у него были старые перевязанные ниткой очки.
Вид у него был совсем не воинственный, мало вязавшийся с рассказами об его партизанской работе.
Причиной его опоздания была неожиданно подвернувшаяся возможность ликвидировать группу штабных офицеров, остановившихся на ночлег в деревне. Операция прошла удачно. В руках партизанского командира очутились важнейшие материалы - целый портфель.
Человек в очках приоткрыл свой портфель - обыкновенный потертый портфель маленького советского работника, и Прохор увидел пачку немецких карт.
- А они не могут по твоему следу... сюда? - спросил Прохор.
- Нет.
- Как бы не помешали улететь.
- Нет,- так же твердо повторил партизан. После некоторого раздумья он сказал: - Кроме жены и сынишки, никто не знает, где я.
Прохор удивленно поглядел на него:
- Они, что же, с тобой были?
Тот молча кивнул, ласково улыбнувшись:
- Она мой первый помощник... Золотой помощник.
- Так, так,- нашелся только сказать Прохор. - Теперь до вечера пролежим... Ты кто же по специальности?
- Агроном,- коротко ответил партизан. - Взлетим на закате?
- Лишь бы света хватило для взлета,- сказал Прохор. - А там дорога знакомая. И в темноте доберемся.
- Так, так,- ответил теперь агроном и надолго умолк. Потом с прежней ласковой усмешкой сказал: - Они выйдут вон на ту дорогу посмотреть, как мы улетим. - Его светло-голубые близорукие глаза ласково прищурились при взгляде на дорогу, ведущую к деревне...
Так они лежали до вечера. Когда солнце было уже близко к горизонту, Прохор сказал:
- Пора.
Но агроном ничего не ответил. Он знаком приказал: "ложись". Его взгляд был устремлен на дорогу. Прохор увидел на фоне заката две фигуры: женщины и ребенка. Они медленно шли по дороге к леску. Он понял, что это жена и сын агронома.
- Ладно, друг,- сказал Прохор,- пора. Но тот сердито прошептал:
