– Типичные проблемы русской девочки. – Она прислонилась спиной к стене. – Знаю, ты злишься. Можешь злиться, сколько захочешь. Неважно, что ты чувствуешь, но мы должны убираться отсюда. Я ясно выражаюсь?
– С чего я вдруг должна тебя слушаться?
– С того, что мне можно доверять.
– С ума сошла? Как раз тебе-то я и не могу доверять. Ты сама научила меня не доверять тебе.
– Я научила тебя не доверять никому, – поправила Наташа. – Это должен знать каждый. Особенно девочка. – В ее голосе было не меньше упрямства, чем у Авы в голове.
– Значит, теперь я должна поблагодарить тебя за урок и идти своей дорогой.
– Все изменилось. Теперь тебе придется меня слушаться. Теперь у тебя нет выбора.
– Это Америка. Выбор есть у всех, сестра.
– У тебя – нет. – Наташа нахмурилась, и на долю секунды на ее лице отразились слишком человеческие для знаменитой Черной Вдовы чувства. – Все изменилось сегодня в шесть пятнадцать утра, когда сотрудники таможни заметили пассажира, прилетевшего на рейсе из Манилы. Он направлялся в Ньюарк через Панама-Сити.
– Панама – что? Зачем?
Наташа вздохнула.
– Затем, что в Панама-Сити находится любимый аэропорт современных картелей. А государство всерьез взялось за отмывание «кровавых» денег.
Ава запуталась.
– И какое отношение все это имеет ко мне?
– Лишь такое, что у этого пассажира, по всей видимости, было при себе более двух сотен пачек русских сигарет «Беломорканал», а это, хотя ты наверняка не знаешь, максимально допустимое количество ввозимых Импортных брендов, установленное таможней Панама- Сити. – Наташа покачала головой. – Гадость.
– Папиросы? – Все это казалось Аве бессмыслицей.
– Дело не только в них. «Беломорканал» – это старый московский бренд, и, судя по всему, прибыл этот пассажир как раз из Москвы. – Наташа посмотрела Аве прямо в глаза. – Где оказался после трехчасового рейса на поезде из Одессы.
Ава застыла.
– После этого с таможни последовал еще один, скажем так, менее официальный сигнал. В результате чего один человек из числа наших неизвестных друзей, не значащихся ни в одном списке, пробил кое-какой незарегистрированный номер. А за этим, в свою очередь, последовало одно-единственное сообщение по засекреченной линии. – Наташа пожала плечами. – И вот я здесь.
– О чем ты? – Ава едва могла вздохнуть.
– Иван Сомодоров не умер, Ава. Он сейчас не в аду, где ему самое место. Он в Нью-Джерси.
Слова обрушились тяжелым молотом. Аву словно с размаху ударили по лицу. Она думала, что забыла это имя, но это было не так. Конечно же, она не забыла. Если бы она только могла забыть.
