Наташа Романофф.
Мститель. Агент. Убийца.
Несмотря на то, что Ава не видела ее с тех пор, как была ребенком, это лицо она хорошо запомнила. Огонь, смерть и разрушения впечатали его в память девочки. В памяти Авы это лицо умело одним взглядом рушить стены – ведь стены тогда действительно рушились.
Внушающее ужас, но прекрасное лицо.
Такие черты нельзя выбросить из головы, невозможно забыть, особенно маленькой девочке. Ничто в мире не могло их затмить.
Лицо Наташи Романофф сочетало противоположности: мягкие изгибы и жесткие линии, резкие, и в то же время мягкие черты. Темные холодные глаза, полные губы. Это казалось ироничным, но лицо Наташи по форме напоминало сердце: скулы были настолько ярко выраженными, что едва не отбрасывали тень. Не просто сердце, – подумала Ава. – Жестокое сердце.
Наташа стояла молча.
– Что, обзавелась новым гаджетом? – спросила, наконец, Ава. И отвернулась.
– Вроде того, – ответила Наташа. Она пожала плечами. – Ты же знаешь, как говорят. Если можешь что-то себе представить, значит, у ЩИТа есть для этого специальное приложение или гаджет, да?
Ни одна из девушек не засмеялась.
Ава не хотела доставлять своей похитительнице – а ведь она похитила меня, разве нет? – удовольствие и демонстрировать, как сильно она шокирована. Поэтому сказала твердым голосом:
– Ты так и не пришла.
– Верно, – спокойно сказала Наташа. Она снова надела очки и поправила кепку, хотя поблизости не было никого, кто мог бы ее увидеть. Она оставила свое настоящее лицо, но Ава, даже не будучи шпионкой, понимала, что эта женщина предпочитает всегда оставаться в тени.
Ава опустилась на теплый асфальт крыши, прислонившись спиной к парапету. Прошла целая минута, прежде чем она снова заговорила.
– Ты сказала, что придешь, но так и не пришла. Ты сдала меня в ЩИТ, оставила гнить среди американцев.
– В некоторых кругах это называют воспитанием.
– Я писала тебе. Я ходила в украинское посольство, пыталась воспользоваться твоей дурацкой бумажкой с часами. От меня все отворачивались. Надо мной смеялись.
– Знаю. Как ты думаешь, кто попросил их об этом? – На лице Наташи не мелькнуло и тени сожаления.
– Но я никого не знала. Я была одна. Всем было плевать. Это все равно что бросить меня умирать.
– Но ты не умерла, верно?
– Я? Нет, я не умерла. Но не благодаря тебе. Я научилась полагаться только на себя.
– Вот именно, – Наташа пожала плечами. – Можешь не благодарить.
Ава не ответила.
Наташа села рядом с ней.
