И машина снова летела, потом ее занесло, и она застряла, и все стали с той же неуклюжестью добротно, тепло одетых людей - полушубки, валенки прыгать на снег, дружно толкать машину, подкладывать под колесо срубленную тут же толстую ветвь.
И вот уже машина медленно выбралась, и, подсаживая друг друга, охотники снова взбирались в кузов...
...Кто знает, что такое охота? Как меняются люди, охваченные единственным, но страстным желанием во что бы то ни стало добиться своего: найти зверя, загнать его, победить.
Петр видел вокруг себя разгоряченные преследованием лица людей.
Они тяжело бежали рядом с ним по глубокому снегу между деревьями, и он бежал вместе с ними, что-то кричал, и ему кричали: "Заходи", "Беги вправо!", "Да не сюда!", "Растянуться в цепь!", "Не отставать!" - и он старательно выполнял все эти команды.
Бежал вправо.
Останавливался.
Бил в колотушку.
Рядом Колька вертел трещотку, били палками просто по стволам деревьев - гнали зверя, которого никто еще не видел, и Петр не представлял, где он может быть, потому что не видел ничего, кроме бегущих между деревьями людей, кричащих что-то - и он тоже кричал и старался не отстать, хотя снег был глубок, полушубок тяжел, и они все поднимались по склону, что было трудно вдвойне, но это никого не останавливало, напротив - азарт преследования заставлял забыть обо всем на свете, все желания и помыслы людей были сосредоточены сейчас на одном: загнать, загнать во что бы то ни стало, успеть, не опоздать, не пропустить сквозь цепь.
На какие-то считанные минуты, взобравшись на вершину, охотники позволили себе минутную передышку, вытирали шапками мокрые лица, пили из фляжек, говорили все вместе, не слушая друг друга, перебивая, кто-то упрекал товарища за нерасторопность, кто-то жадно ел снег, и Петр вместе с другими что-то тоже говорил, спорил, смеялся, торопливо докуривал сигарету.
И снова, по команде, бежал куда-то вперед и дальше, стараясь поддержать в себе то самое ощущение общего дела, общего приподнятого настроения, азарта, но это уже получалось у него автоматически, хотя он изо всех сил старался не выпасть из игры.
Но чем дальше он бежал, чем азартнее звучали голоса вокруг, чем, очевидно, ближе была развязка, хотя зверя, на которого они охотились, он не видел до сих пор, - тем все больше и больше им овладевало странное чувство неучастия и даже своей ненужности в происходящем вокруг.
Куда он бежит? Зачем? О чем кричат охотники? Что хотят от него лично? Что он должен тут делать?
