Коул тяжело вздохнул.
– Обычно мы сами с собой никогда не встречаемся. Здесь что-то пошло не так. Но не бери в голову, отдыхай. Тебе, птичка, нужен отдых.
Его широкая ладонь легко сжала ее плечо.
– Спокойной ночи… и постарайся уснуть.
Как только Коул ушел, наступила гнетущая тишина. Никогда еще мысли не были так навязчивы, как в этот раз. Они, будто снаряды, разрывались болью в голове и неумолимо разлетались осколками воспоминаний. Но что-то в этом было… приятное. И сейчас Аннетт поняла, что именно: поддержка в пекарне, тепло, с которым к ней здесь относились. Все это давало новую жизнь.
* * *
Тальвиль находился в паре часов езды от их небольшого городка. На поезде, конечно. Вот только на поврежденной железной дороге больше не было слышно громыхающего стука колес. По ней уже два дня как не ходили составы. Единственный путь шел через небольшие городки вдоль Влтарки. Широкая река растянулась на всю страну, будто рассыпанный бисер: прохладная, сверкающая, насыщенного синего цвета, который каждый раз казался каким-то другим – то светлым, то зеленым, то черным как смоль. Дул сильный ветер. Ани подняла воротник и плотнее натянула рукава. Ее тонкие пальцы удерживали надувающуюся от ветра сумку. Темно-серую, как ее брюки. Роберт озадаченно наблюдал, как девичий силуэт сливался с общей обстановкой: темное пальто, как дома, шершавое, местами в пыли, местами мокрое от влаги; черные ботинки, как земля… тяжелые, пропитанные гуталином; светлая рубашка, рукав которой выглядывал из-под верхней одежды… Ахроматичный, потерянный силуэт. Роберт прикусывал язык, чувствуя легкую щемящую боль. До завтра пройдет.
– Где твой дом? – Голос Аннетт звучал мягко и отстраненно, будто она спросила это случайно, будто можно было не отвечать.
– На юге. Я жил на юге, в портовом городе Химмель.
И тишина. Неловкая, но слишком понятная, чтобы ее нарушать. Сейчас, несмотря на то, что они почти не знакомы, все было понятным. Они находились на одной волне, чутко улавливая настроение друг друга. И поэтому молчали. Иногда так легче.
Вечерело. Первая деревня наконец-то закончилась. Пустая, без единого огонька в окнах. Мертвая. Высокие сосны медленно покачивались, зазывая в густой хвойный лес. Нельзя поддаваться. Нужно идти вдоль железной дороги. Там меньше теней, меньше призраков, желающих заманить в объятия тьмы.
Аннетт уверенно шагала по шпалам. Казалось, усталость покинула продрогшее тело. Она торопилась. Чуть дальше чем через полкилометра виднелся остановленный поезд, наверное, его бомбили. Там можно будет переночевать. Холодная железная коробка с пустыми ящиками. Зачем их везли? Оторванный вагон оказался один. Роберт не знал, правильно ли оставаться здесь на ночь, но они очень устали. Необходимо выспаться. Глаза закрывались сами собой, заставляя погрузиться в клейкий беспробудный кошмар.
