Ветер. Краткие, словно последние слова, порывы легко поднимают уличную пыль. В дальнем углу чердака собралась паутина. Она приютила крохотных паучков, которые, тая надежду, ждали заблудившихся насекомых. За все стоит платить. Они платят временем. Осень – холодными вечерами и переизбытком эмоций.
Ани дрожащими руками прижимала к груди чашку с заваренной мятой. Испуганные, слегка безумные глаза застыли. Она плакала тихо, почти беззвучно. Отвернувшись, Аннетт спрятала раскрасневшееся лицо. Ее волосы рассыпались, помогая скрыть слезы. В груди плескалась необратимость, чувство безвыходности… печаль.
В комнату вошел Коул. Он включил свет, и помещение наполнило теплое желтое свечение. Оно загнало в уголки все пляшущие тени и страхи.
– Пей. Не поможет, но согреет. Нужно не думать о случившемся – это уже прошло, так легче.
Коул щурился. Его свитер свободно свисал, но осанка выдавала в нем военного. Слегка поседевшие у висков волосы, стальные глаза…
– Покажи руку. – Коул осмотрел тонкую ладонь. – Пустяки, останется небольшой след… Через пару дней пройдет.
– Спасибо, если бы не вы… – Ани прикусила губу, стараясь сдержать слезы.
– Перестань, вы оказались здесь случайно. Это нелепость, вы едва не погибли, но это случайность.
– Я понимаю, просто…
– Со временем ко всему привыкаешь. Но сейчас началось другое время. Вы будете жить иначе. Аннетт, – Коул приподнял ее лицо за подбородок, – оставь прошлое в прошлом.
Низкий голос звучал тихо, уверенно, он заставлял верить. Неважно во что, отчасти неважно было даже то, что он говорил, главное, что тревога отступала. Аннетт чувствовала, как в ее душу проникают безразличие и пустота. Завтра ей будет казаться, что это просто сон.
– Роберт придет в себя в лучшем случае завтра. Ваш скачок во времени был тяжелым, сложным. Считайте, повезло. Не понимаю, из-за чего пекарня это сделала, возможно, вас стоило от чего-то уберечь. Правда, последствия ничем не лучше…
Он покачал головой, сел на край кровати.
– Это место смешивает реальности. Сегодня вы можете быть в привычном вам Тальвиле, завтра в солнечном городе, где никто не знал о войне, после – спустя двадцать, тридцать, может, сорок лет. Где бы вы ни были – вы там нужны, вы – хранители тепла, которое необходимо тем, кто его теряет. А помещение иногда меняет судьбы тех, кто этого заслужил. Вам не нужно ничего выбирать. Записи в блокноте, который я увидел у Роберта, старые. В них мало информации, скорее, Молли и я… там другие.
