Юля еще раз подетально оглядела всю комнату: шатающийся стол, три стула, машинку с разбитой кареткой, на которой он так и не научился печатать, портрет Пастернака, приколотый Юлей кнопками над кроватью, паркет, разлетающийся из-под ног Алика, когда он нервничает, рвет бумагу, бегая по комнате.
Когда впервые пришла мысль уйти? Вспомнила. Она подарила ему эти чешские фломастеры… Он бесконечно терял ручки, и ей так это надоело, что однажды в Райцентре она купила набор цветных фломастеров и подарила ему на день рождения. Все эти фломастеры ушли на очередную рукопись. Двадцать листов было исписано красным, зеленым, синим, желтым и даже белым. И однажды он ее уронил на пол. Алик не успевал ставить на страницах нумерации, и когда рукопись упала, рассыпавшись по всей комнате, он буквально остолбенел. А потом упал на пол и ползал, собирая, складывая желтое к желтому, красное к красному, синее к синему. Он что-то бормотал, не замечая, что она стоит и смотрит на него сверху вниз. И не помогает собирать. Почему? Она не могла тогда объяснить, что ее остановило. Она чувствовала: вот сейчас что-то уходит, уходит безвозвратно, навсегда. И это было! Ей вдруг захотелось его ударить! Появилось какое-то животное желание пнуть его со всей силы ногой, пнуть так, чтобы ему стало нестерпимо больно, чтобы он поднял наконец на нее глаза и увидел, рассмотрел, как больно ей! Но он, потеряв человеческий облик, сопел, что-то говорил… Волосы упали на лоб, руки складывали, сортировали очередное «Убийство в ночи» или «Смерть при посадке», и она впервые осознала, что не любит его. Она впервые поняла, что это такое, когда уходит любовь. Безвозвратно уходит. И нет никаких сил вернуть ее.
Зачем она приехала сюда? Для чего? Прощаться? Как все-таки здесь душно. Балкон открыт, сквозняк, и все-таки душно. И эти затхлость и духота, кажется, исходят от него, от Алика… Все. В последний раз. Боже!! Она ведь возненавидела его!
Юля тихо вышла обратно в коридор и сразу же столкнулась с Клавдией Титовной. Хозяйка стояла как памятник самой себе, смотрела на Юлю в упор. Значит, она не спала. Караулила. Знает, что у нее есть ключ. Знает. Как она ее не любит. За что? Наспех напялила парик и примчалась на расправу. Поймала с поличным,
Юля застыла, не зная, что сказать, как спасти положение. Сейчас, на ночь глядя, будет скандал. Алик болезненно переносил все эти идиотские распри! Клавдия Титовна умудрялась скандалить из-за газовой колонки, к которой Юля никак не могла привыкнуть и забывала выключать, из-за света на кухне и в коридоре. Из-за света в ванной, который всегда горел и горит при Клавдии Титовне, но если его включает Юля — всегда начинается ворчание, хлопанье дверями, и, как снежный ком, нарастает скандал. Она просит этого скандала, ждет не дождется его, как праздника. Но нет же! В этот раз Юля не допустит этого. Иначе сейчас выскочит Алик, станет защищать Юлю, и они в который раз поссорятся, а завтра будут мириться и приглашать Клавдию Титовну на пиво, за которым побежит с утра Алик.
