Наваждение развеялось. Перед Надей лежал новенький и красочный валет пик.
— Дурная весть, — пробормотала она, хотя могла поклясться, что секунду назад понятия не имела, что означает эта карта на верху колоды.
— Да-да, выпадало мне такое, — закивала Оксана. — А на следующее утро сдох Пижон, наш пес. Кто-то его отравил. Я грешу на одну девку заезжую…
— Подождите. Сейчас посмотрим, что выпадет следом. Судьбы строятся не на «раз-два». Это же целая линия, цепочка.
(И откуда эти знания в голове? Как туда попали?)
Надя поняла, что замерзла, хотя щеки горели от жара. В гостиной натопили хорошо, и всё же мороз пробежал по позвоночнику, коснулся затылка, шеи. Захотелось закутаться во что-нибудь теплое. Свитер с высоким горлом не спасал совершенно. Она вновь положила ладонь на колоду. Холодные карты. Ледяные! И словно сквозь них течет по пальцам, поднимается по руке к голове странная необъяснимая дрожь.
Следующая карта.
Крестовый туз.
Тени возникли за спиной Наташи. Она чувствовала их, ощущала мёртвый потусторонний холод.
И хотя совершенно не понимала, что надо делать, шагнула в кладовку, под масляной свет лампочки.
Страх накатывал волнами, нестерпимо хотелось сбежать отсюда, вернуться в уютную тёплую гостиницу, к родителям. Наташа скрестила руки на груди, втянула голову в плечи, чтобы хоть немного согреться. Осмотрелась.
Мятые картонные коробки. У одной насквозь промокло дно. У другой торчал оборванный край. Из коробки под окном свисали куцые ветки искусственной елки.
Наташа закрыла глаза и увидела — тени за её спиной протягивали руки, но не могли дотронуться. У этих теней не было сил, чтобы что-то сделать. Они давно растворились в энергетике дома, им оставалось только прятаться по углам в темноте.
За закрытыми глазами мельтешили картинки. Старые черно-белые фотографии из альбома воспоминаний. Множество фотографий.
(Что же я ищу?)
Шагнула вперед. Пальцы коснулись холодной деревянной поверхности. Шершавые доски, щели между ними. Коробка.
Открыла глаза. Запустила в коробку руку, нащупала что-то, вытащила. В раскрытой ладони лежали старые, разбухшие от влаги игральные карты: почти выцветший пиковый валет и крестовый туз с надорванным левым углом. А под тузом ещё.
— Надо взять снова, — сухо заметила Надя. Потому что знала (каким-то невероятным образом), что следует снять еще как минимум две карты.
Мама в таких ситуациях говорила: Путанная судьба, да интересная
Два короля — пиковый и бубновый.
