• Raid the North Extreme, Ньюфаундленд – июнь;
• Adrenaline Rush, Дублин, Ирландия – июль;
• Discovery Channel World Championships, Санкт-Мориц, Швейцария – август.
Чем суровее была гонка, тем больше она мне нравилась. Мне кажется, это почти то же самое, что чувствует астронавт, – пережив что-то настолько непохожее на повседневную жизнь, ты больше не можешь вернуться к «нормальной» жизни, потому что нормальное кажется тебе теперь неудовлетворительным. Моё резюме участника соревнований пополнилось списком из более чем пятидесяти ивентов, в которых я принял участие, в том числе двенадцатью этапами Ironman в течение одного только года. Большинство моих гонок были на дистанцию в сто миль и больше, но периодически я разбавлял их и традиционными марафонами. Однажды я поучаствовал в Vermont 100, этапе Ironman в Лейк-Плэсид и Badwater Ultra в течение одной недели.
Впрочем, ни один из марафонов не был таким же сложным, как пеший Iditarod, – это просто безумие. На протяжении всей гонки температура не поднималась выше минус тридцати градусов. Однако я продолжал тащиться к финишу десять дней кряду. Представьте себе ситуацию, когда вам приходится мочиться на себя, просто потому что мысль о том, чтобы стянуть с себя штаны, выглядит ещё более ужасающей. Представьте себе падение в настолько стылую воду, что ваши конечности в ней моментально немеют. Представьте, что мороз склеивает ваши ресницы так, что глаза невозможно открыть, но вы все равно видите галлюцинации в виде преследующих вас медведей. Ах да, я не забыл упомянуть, что всё это время вы умираете с голоду?
Я был вне себя: временами только в сознании, временами телесно. Бежал ли я к чему-то или от чего-то, но я намеренно заставлял себя проходить через ад, вынуждал себя оказываться в ситуациях, когда вода, убежище и пища становились единственными мыслями, которые меня занимали. В такие моменты всё прочее, что я считал важным в жизни, все те вещи, из-за которых столько лет мучился стрессом, испарялись. Моя решимость довести своё тело до предела укреплялась одновременно с попытками понять, что движет такими же людьми, как я сам.
Старая поговорка бегунов гласит: «Первую половину бежишь ногами, а вторую – головой». Хотите верьте, хотите нет, но после фразы «Я больше не смогу ступить и шага» вы можете пройти пешком ещё восемь дней. Мне нравится предлагать людям оставить все деньги дома и убежать в каком-то одном направлении так далеко, как только получится убежать – чтобы домой тоже пришлось возвращаться бегом. Это поведение настоящего спартанца. На самом деле эта книга, как и сама Спартанская гонка, о второй половине марафона, когда ваш разум не только может подшучивать над вами, но и пытаться заставить вас всё бросить или напротив, будет толкать вас вперёд. Однако расстояния – вещь относительная. Длинный забег для вас может не быть таковым для меня или вашего соседа или соседки, и наоборот.
