Человек, работавший там, навсегда изменил жизнь моей семьи. Свами Буа был маленьким, но могучим индийским йогом с тонкими, как дымка, седыми волосами и ногами, на которых не хватало пальцев. Он перебрался из Индии в Нью-Йорк, чтобы учить людей йоге и медитации и практиковать их самому. Это был настоящий монстр выносливости: он мог на одном дыхании свистеть в свою раковину а-ля Луи Армстронг много-много часов напролёт. Он знал всех, от Махатмы Ганди и Бертрана Рассела до Мохаммеда Али. Когда он умер, некоторые люди поговаривали, что он был самым старым человеком на Земле.
Вдохновлённая этим удивительным человеком, моя мать стала заниматься йогой, правильно питаться и медитировать. Любовь к этому здоровому образу жизни она привила и мне и при каждой возможности вдалбливала мне в голову важные уроки по этой части. Главным из них было убеждение в том, что жизнь не стоит того, чтобы её проживать, если ты не живёшь на полную. Моя мать была экспертом по «отложенному вознаграждению», хотя сама об этом даже не догадывалась. Моя мать правильно относилась к жизни, но я смог оценить это лишь много позже.
В конце 1980-х, когда на рынке акций случился обвал, а цены на недвижимость рухнули вниз, финансы моего отца полетели под откос вместе с ними. Родители развелись, и я вместе с сестрой и мамой переехал в Итаку, Нью-Йорк. По условиям развода отец должен был оплачивать аренду жилья моей матери, но его собственный бизнес терпел крах, а это означало, что в большинстве случае он попросту не мог помогать нам деньгами. Мы сняли маленький дом и не могли себе позволить регулярно оплачивать аренду, или платить по счетам за отопление, или даже купить телевизор.
Так что насчёт того дня, когда я выпал из окна и направился к дому своей бабушки? Стоит сказать, что я поехал искать убежище в доме матери своего отца. Поборником дисциплины в семье была моя мать, а как только родители развелись и мой отец перестал жить вместе с нами, мать стала ещё строже, чем прежде, и порой поколачивала меня деревянными ложками или другими кухонными принадлежностями, пытаясь держать меня в узде, пока я становился всё более и более проблемным ребёнком. В день моего побега моя мать просто не слезала с меня, она орала и, в общем, делала то, что обычно делают строгие мамаши.
Поэтому я захотел жить с бабушкой по папиной линии, которая была ещё более мягкой и снисходительной, чем он. Она давала нам с сестрой всё, о чём мы просили, я мог целыми днями смотреть телевизор и есть всякую дрянь. Оглядываясь в прошлое, понимаю всю иронию, ведь в итоге я выработал тотальную неприязнь к нехватке дисциплины в жизни, потому что в детстве тяготел к ней, как и многие дети в принципе.
