Мы переживаем невиданный с древних времен упадок верховной власти, неприкрытое пренебрежение и неуважение к ней.
Известный историк Франции Ж. Ленотр, не питавший симпатий к якобинцам, писал о контрреволюционном перевороте июля 1794 г.: «Если побежденные термидора (т. е. якобинцы. — Ю.В.) не внушают симпатий, то победители еще меньше заслуживают их».
В точности повторена у нас та обстановка 200-летней давности с одной лишь разницей, что в августе 1991-го не стучала гильотина и не скатывались в корзину головы коммунистов, но к власти прорвалась откровенная мразь, как это имело место и во Франции 200 лет назад, — мразь, насквозь пропитанная изменничеством и стяжательством.
Отсутствие организации народа не означает его бессилие или отказ от своего будущего — это не надо забывать. Социальные взрывы, как правило, завязываются с пустяков, которые перерастают в шквал разрушений и насилий. А ошибки в руководстве на уровне великого народа — это уже исторические потрясения, неизбежность потрясений. Вы, кто у власти, упорно накликаете беду на свои головы. И она все больше, зримей принимает контуры второй октябрьской революции, теперь уже просто стихийной, страстно желаемой, потому что все больше и больше людей хотят уравнять всех вас, раз и навсегда — и больше не помнить, не вспоминать. Вы к этому сверхупорно зовете, даже не зовете — прилежно работаете над этим…
Парламентская система самоизживается в сознании народа, а с нею и сама «демократия», которая приняла у нас характер диктатуры лиц, диктатуры разгрома России.
Это вы, господа, повернули, почитай, всю Россию вот к таким письмам. У меня в руках одно из последних — из тех тысяч, что я получаю едва ли не каждый месяц. Оно из далекого Миасса под Челябинском.
«..Двумя руками был за перемены, за новую власть, а теперь я ее ненавижу. Сколько же бед она людям принесла и принесет еще! Вышвыривают с завода 4,5 тысячи человек и пытаются нам внушить, что все это нормально, так и должно быть…
На крови, на слезах, на горе построить прекрасное будущее — это я понять ну никак не могу. И ведь кто у власти? Опять вся сволочь, которая и раньше была у руля…
В городе какое-то затишье, как перед грозой.
Юрий Петрович, а может, все-таки Ленин был во всем тысячу раз прав? Не сможем мы понять капитализм… Нас учили быть честными, смелыми, благородными, любить родину. Может быть, все-таки не строй был виноват?..»
Тень революции, новых могучих перемен легла, задвинула, придавила Россию. И затихла Россия, как перед грозой…
