Заговор в Насцензе | страница 49
— О чем ты? — он с болью осознал, что повторял вопрос Амадео, заданный пару мгновений назад.
— Ты выглядишь… жутко, — от слов Элеттры Петро ощупал лицо, не нашел ничего, кроме корки, которой раньше там не было. Ржавые хлопья остались на его руках. Его туника спереди пугала. Как-то в первые моменты смятения, пока он не понял, что Леди с бородой был мертв, он успел оставить кровавый отпечаток руки на его груди, и кровь уже размазалась. Больше кровь было на его рукавах, она была и на его сапогах. — Ты выглядишь так, словно убил кого-то. О, — Элеттра выдохнула. — Что я говорю. Бедный Бонифацио. Бедный Алусио.
— Кто?
Элеттра уставилась на него так, словно Петро был шутом на ярмарке.
— Алусио и Бонифацио. Стражи из замка, — сказала она. — Ты не знал их имен?
— Алусио Рапони? — спросил Амадео. — Бонифацио де Макзо?
Петро много раз за ночь подавлял слезы. Его щеки раскраснелись, пока она смотрела на него с потрясением. Слезы покалывали его глаза.
— Да. Конечно, знал, — пробубнил он, не глядя на них. Его лицо стало теплым, грудь под окровавленной туникой пылала. — Я должен помыться, — он повернулся, пока они не увидели его унижение, и пошел прочь.
— Я не могу поверить, что он не знал их имена, — услышал он Элеттру.
— Они не были его стражами, — напомнил ей Амадео.
— Но они были стражами его друга, — парировала она.
Амадео не ответил на это.
— Вы устали? Можете поспать, — сказал он. — Я присмотрю.
Ноги были тяжелыми, Петро прошел к берегу реки, забрел в воду. Он замер там на миг, стараясь подавить эмоции. Он ощущал стыд. Конечно, у Однобрового и Леди с бородой были имена. Он не сомневался. Почему все знали их, кроме него? Почему тот, кого стражи защищали, не знал, что их звали Алусио Рапони и Бонифацио де Макзо?
— Я даже сейчас не знаю, кто есть кто, — пробормотал он, уходя к одному из островков, ощущая себя подавленно. Он сорвал с себя сапоги, отбросил их, словно они его оскорбили. — Глупо, Петро. Какой ты глупый!
Он сорвал и носки. А потом жилетку, тунику и штаны, пока не остался только в тесных шерстяных леггинсах от бедер до колен. Полоска земли была чуть шире размаха его рук, но он смог сесть там и замочить тунику в Соргенте. Он зачерпнул горсть песка и стал тереть пятна с силой, зная, что даже грубый песок не спасал. Его леггинсы стали намокать от холодной воды, но ему было все равно.
Все, что Адрио говорил о нем, было правдой. Петро Диветри — настоящий Петро — был бессердечным и наглым снобом. Он принимал как должное жизни двух мужчин, которых назначили защищать его. Он дал им смешные прозвища, потому что считал себя выше того, чтобы знать их имена. У тех мужчин были любимые, жены, целые семьи, которые не узнают, как смело они защищали неблагодарного ребенка из Семи. Мерзавца, шутка которого привела к ужасным последствиям.