– Я за него ручаюсь, – заверил уполномоченный. – Излагай.
– Местный репортер отправил телеграфом статью, и ее не подхватил только ленивый. Завтра история прогремит на всю страну.
– Дело дрянь, – вздохнул Маклин.
– Еще хуже, – «обрадовал» Тайлер. – По слухам, сюда уже выдвинулись куклуксклановцы из Теннесси. А когда они узнают про белого, нагрянут толпами.
– Час от часу не легче, – резюмировал уполномоченный. – Надо доложить начальству в Джексон, сделаешь?
– Они мне и сообщили, – успокоил Тайлер.
Маклин обернулся к Соломону:
– Говоришь, помощь шерифа не понадобится?
Соломон оставил Тайлера в машине, а сам поспешил к дому Джамусов.
Дверь снова открыл Коулман:
– Здравствуйте, сэр.
– Привет, сынок. Как мама? Сможет уделить мне пару минут?
– Она беседует с пастором. – Коулман посторонился, пропуская гостя.
Миссис Джамус сидела в мягком кресле с низкой спинкой, едва вмещавшем ее необъятные телеса. В обеих руках женщина сжимала по платку: один белый, другой бледно-лиловый. Пастор, отрекомендовавшийся Теодором Эппертом, обмахивал безутешную даму старой газетой. Больного мальчика, как выяснилось, звали Вернон, и он был младшим из девятнадцати детей.
– Постучались к нам ребята, – стала рассказывать миссис Джамус, едва Соломон опустился на ветхую кушетку, – белые, ровесники моего Коула. – (Коулман застыл в дверях, готовый в любой момент броситься на помощь матери.) – Пришли, значит, и суют на подпись свои бумажки: реестр избирателей, петицию. – Толстуха вытерла лоб и подбородок, плавно перетекавший в грудь. – Якобы они ходят по Дельте, вносят все имена в книгу. В книгу. – Она посмотрела на священника, тот кивком подтвердил ее худшие опасения. – Дня три-четыре спустя у Вернона появились первые симптомы. Дня три-четыре спустя.
– Какие симптомы?
– Он взялся лаять, сквернословить. Мой мальчик, лучший ученик воскресной школы, от которого никто дурного слова не слышал! Все бормотал чего-то себе под нос, слонялся по дому. Бродит и бродит кругами, бормочет. Все из-за тех белых ребят. – Не выпуская из пальцев промокший белый платок, женщина схватила пастора за руку. – В Дельту явился сам дьявол! Молитвы нас не спасут.
Миссис Джамус заплакала. Соломон поблагодарил свидетельницу и поднялся. Больше из нее ничего не вытянешь. Пастор Эпперт пробормотал слова утешения и, высвободившись, проследовал мимо Коулмана за темнокожим агентом.
– Я побывал у мальчика, – сообщил он. – Пытался заглянуть ему в душу. Там поселилось зло. В Библии сказано, что дьявол забирает лучших из нас. Вернон, спаси его Господь, был самым лучшим.
