Старуха, шустрая, как и её коза, перемахнула через тележку, затем через стену, каркнула, как ворона, — и исчезла. Уго гнался за ней, пока не остановился в изнеможении. Через некоторое время он вернулся к жене.
Ту ночь они провели без сна. Это была их последняя ночь.
Лёжа в постели, они наблюдали в распахнутое окно, как в небе появляются и исчезают луна и звёзды. Холод им не мешал: они согревали друг друга. Они обнимались так нежно и прикасались друг к другу так бережно, что глаза их излучали странный перламутровый свет: он разливался в воздухе всю ночь и весь следующий день до самого вечера. Они ещё не знали, что скоро у них родится сын.
Утром Уго сказал:
— Как йогурт созревает благодаря закваске, так и я буду сражаться с врагом, черпая силы в твоей любви, зная, что ты меня ждёшь.
— А ты вернёшься? — спросила Аделе дрожащим голосом.
— Конечно. Так или иначе, но я обязательно вернусь. Взгляни, какого необыкновенного цвета у тебя кожа!
И правда: рассвет был таким робким и бледным, что кожа у Аделе стала похожа на бумагу, где ещё ничего не написано. Супруги засмеялись — в последний раз.
Больше всего им хотелось сидеть рядышком и вспоминать счастливые деньки. Им было страшно прощаться. Будущее казалось бесконечной снежной пустыней, где не видно ничьих следов.
Отныне ночами Аделе грустила, а днём занималась обычными делами, которые легли на её хрупкие плечи после отъезда супруга: ухаживала за лошадьми, общалась с покупателями, присматривала за работниками, считала деньги и, главное, делала йогурт. Она ни на день не позволяла прервать изготовление этого чудесного продукта. В первую очередь в память о муже.
Вскоре Аделе заметила, что живот у неё округлился. Теперь ей всё больше хотелось есть и пить. Мисочки йогурта уже не хватало: за раз она съедала три полноценные миски.
Положив руку на живот, она мечтала о том, как Уго вернётся. Ещё бы, она подарит ему сына! «Не сомневаюсь, — размышляла она, — внешне это будет вылитый отец».
Но в следующий миг она вспоминала старуху. Жёлтый палец-ледышку, скрипучий голос, похожий на стрекотание цикады. Голова у Аделе кружилась, в глазах темнело, ей требовалось срочно куда-нибудь сесть, чтобы не грохнуться в обморок.
Весна за окном окрасила весь мир в яркие тона и населила его самыми разными животными: сердечки у них были крошечные, зато полные жизни.
И снился Аделе один и тот же сон: Уго, безоружный и раненый, бежит по полю. Его преследуют три всадника. У одного — обезьянья морда. «Аделе! — кричит Уго на бегу. — Спрячь нашего сына!» Потом Уго забирается в чан с йогуртом, а всадники обнажают мечи. В этот миг Аделе просыпалась, потная и измученная, словно это за ней гнались по пятам. Она ощупывала живот, внутри которого уже вовсю толкалось дитя.
