Уго тоже страдал, видя, как убивается его любимая супруга, как иссушают Аделе тревога и страх перед одиночеством.
Как-то утром в замок явилась незнакомая старуха. Она гнала перед собой чёрную козу, запряжённую в тележку. В тележке сидела белобрысая обезьяна с оранжевыми глазами. Вела себя обезьяна отвратительно: размазывала повсюду фекалии и воровала еду, особенно предпочитала овсяную кашу и липовый мёд.
Старуха отправилась на конюшню и отыскала там заплаканную Аделе. На следующее утро мужчины уходили на фронт, и обезумевшая от горя молодая женщина надумала упросить Самсона, коня своего мужа, чтобы тот заупрямился и отказался везти хозяина на войну. Взамен Аделе предлагала ему леденцы и сахарную морковку.
Тёмной, высохшей рукой старуха погладила бедную женщину по волосам.
Аделе вздрогнула, сердце у неё похолодело.
— Времена сейчас лихие, — проговорила ведьма скрипучим голосом, похожим на стрекотание цикады. — Слезами горю не поможешь. Могу только посочувствовать: Уго, твой муженёк, не вернётся. А если и вернётся, тело его будет сухим и холодным, как мои пальцы!
И, словно в доказательство, она провела рукой по щеке Аделе: палец её был жёлтым и твёрдым на ощупь, как ледышка или карамель. Аделе в ужасе отпрянула, спряталась за чан с йогуртом, оступилась и упала навзничь. В тот же миг в глазах у неё потемнело, и она потеряла сознание.
Когда женщина пришла в себя, старухи рядом не было. Но в ушах ещё звучали слова старой колдуньи — струились в крови, подобно яду:
— Не печалься… Если твоя любовь к мужу и правда столь велика, можешь его выкупить. Сегодня ночью ты зачнёшь сына. Поклянись, что через три дня после родов ты мне его отдашь. Помяни моё слово: к ночи твой муж вернётся с учений в замок.
Больше старуха не приставала к Аделе: она следила за ней издалека. И правда, ночью явился Уго. Аделе всё ему немедленно рассказала. Говорила она с трудом. А пока говорила, всё время тёрла руки одна о другую, как будто хотела сбросить с себя что-то липкое, грязное.
— Слышишь, любимый? У нас будет сын! И нам придётся отдать его в обмен на твою жизнь. Если мы сделаем это, ты вернёшься с войны живой и невредимый.
Уго побагровел от ярости. Он схватил первое, что под руку подвернулось, — серп для пшеницы — и бросился искать старуху. Он нашёл её на заднем дворе: ведьма ужинала, разложив в тележке какие-то мешочки и тряпки.
— Как ты смеешь нам угрожать, подлая шельма?
Но верная обезьяна бросилась на защиту хозяйки и прыгнула прямо ему на голову. Оранжевые глаза округлились, вспыхнули ненавистью. Как Уго ни отбивался, ему не удавалось сбросить с себя мерзкую тварь. Обезьяна пачкала его фекалиями, рвала на нём волосы, до крови оцарапала правую щёку, оставив на ней три красные отметины.
