— Лучшей твоей частью, мам! — сонным голосом ответил я
А с памятью у меня все очень и очень интересно, — размышлял я в полудреме, — теперь я помню вообще все то, что когда-либо видел и слышал там. Все то, что там когда-либо со мной происходило. Я даже помню запах того, что приготовила Забава на ужин такого-то числа. Только все это не выливается на меня бесконечным водопадом воспоминаний, а выдается аккуратными порциями. Ассоциативно. Будто приоткрываешь «туман войны» в старой компьютерной стратегии C&C… Аналогия конечно так себе, зато вполне передает мои ощущения от процесса вспоминания.
«Меня», по-хорошему, здесь вообще не должно было быть. Я — это мои воспоминания, мой жизненный опыт, а они, по идее, должны были кануть в небытие сразу после смерти моего мозга. Однако не канули. Более того, нейроны мозга девочки Златы «клонировали» конфигурацию синоптических связей Волкова Александра Геннадьевича (раз у этой девочки оказались все мои воспоминания — значит именно это невероятное и невозможное даже теоретически событие и случилось, ибо во всякую мистическую чушь я верить не склонен).
Как это произошло? У меня на этот счет нет даже гипотезы, но если отринуть мысль о божественном вмешательстве, то произошедшему наверняка есть вполне разумное объяснение, укладывающееся в природу нашей Вселенной. Но как это работает я естественно не знаю. И никогда не узнаю, скорее всего. Однако совершенно уверен в том, что если моя реинкарнация (или, вернее, осознание «себя» в новом теле) — не божественное вмешательство, а некий природный феномен, то я такой здесь далеко не один…
Я проснулся вновь, когда часы показывали без десяти минут одиннадцать. Матушка уже встала и ее рядом не было. Потянувшись в кровати, зевнул. Затем, встав с кровати и почесав…то, чего теперь у меня нет, я вознамерился было пойти принять душ, почистить зубы, да позавтракать, когда вдруг заметил под этой самой кроватью весы.
Ваш вес: 66 килограмм, 666 грамм — любезно сообщило мне табло электронных весов. Смешно, да, адская Злата.
— …мам, — зайдя в ванную, я услышал негромкий голос матушки, доносившийся из кухни, и не смог отказать себе в том, чтобы немножко их подслушать, — перестань, пожалуйста! Я взрослая женщина, и Олег — не первая неудача, произошедшая в моей личной жизни, так что, не смотри на меня такими глазами. Топиться я не побегу и в монастырь уходить не собираюсь! Да и черт бы вообще со всеми этими мужиками, не до них теперь. Меня сейчас Злата волнует… Неизвестно что с ней случилось, а значит тот приступ вполне может повториться вновь, когда угодно. Да и сама она… мам, она будто совершенно другой человек…
