— Ой, убивают! — заорал, не подымаясь с пола, Орефий.
— Да как ты посмел? Ты знаешь, что тебе за это будет? — наступая на Максима, прошипел казначей.
Максим стоял не двигаясь и не оправдываясь.
— За что ты его ударил? — спокойно спросил Мелентий.
Максим в тон ему ответил:
— Я не ударял, а только отшвырнул его от себя.
— А за что?
Максим замялся, потом твердо ответил:
— Он плюнул мне в лицо.
— Ты, конечно, знаешь, что поступил нехорошо!
Максим молчал. Им овладело упрямство, ему хотелось подойти к Орефию и при всех ударить его.
Регент посмотрел в глаза все еще сидевшему на полу Орефию и, обратясь к Максиму, приказал:
— Придешь ко мне в келию к трем часам!
* * *
Максим вышел на улицу. Дождь кончился. Воздух был напоен ароматом цветов и земли. Лиловые гроздья сирени, отяжелев от влаги, приникли к ограде. По небу бежали быстрые рваные тучи, далеко погромыхивал гром.
К Максиму подошел Фаддей.
— На-кысь, из деревни прислали, — протянул он горсть орехов.
Максим взял один орех и машинально опустил его в карман.
— Дух-то какой! — звучно втягивая длинным носом воздух, проговорил Фаддей. — Вот когда я вернусь в деревню…
— Сирень посадишь? — жестко спросил Максим.
— Да нет! — ухмыльнулся Фаддей, вынимая изо рта орех. — Я вот что хотел сказать. Когда вернусь в деревню…
Максим повернулся и пошел через двор. Ему хотелось остаться одному.
Когда на башне пробило три часа, пошел к регенту.
Максим не раз слышал рассказы певчих о келии отца Мелентия: там пахнет артистом! Но самому бывать в ней еще не приходилось, и он с большим любопытством вошел туда. Огляделся. Нет, тут было так же, как у других, но через несколько минут Максим почувствовал, что здесь действительно что-то не совсем так… Воздух! Конечно, воздух! Чуть-чуть пахло духами. Но это, может быть, только кажется? Мокий же говорит, что каждому человеку что хочешь можно внушить…
Вошел Мелентий, встал у окна и, опершись рукой о подоконник, заговорил:
— Позвал я тебя, Максим, для того, чтобы спросить, задумывался ли ты когда-нибудь о своем будущем? — он хотел еще что-то сказать, но, видимо, передумал и выжидательно посмотрел на Максима.
— Учиться буду. Не знаю, где и как, но буду! Только вот не знаю, с чего начать…
— При монастыре есть двухгодичные пастырские курсы. Они дают те же права, что и духовная семинария. Хорошо бы тебя на эти курсы устроить! Если хочешь, я похлопочу. Второе, о чем я должен поговорить с тобой, — не дожидаясь ответа, продолжал регент, — это о твоем сегодняшнем поступке с Орефием. Казначей требовал немедленно убрать тебя из монастыря. Я просил его не настаивать на этом, пообещав наказать тебя по заслугам. — Мелентий отошел от окна, губы его тронула едва заметная улыбка. — Накажу я тебя тем, что лишу хора и переведу на черные работы. Но это не надолго. Скоро престольный праздник, и ты понадобишься. Иди и будь спокоен!
