* * *
Пребывание Максима на скотном дворе затянулось. Привычная крестьянская работа не удручала его. Он тревожился только, не забыл ли о нем Мелентий. И вот однажды, в самый разгар работы, прибежал Фаддей:
— Отец регент велел тебе сейчас же идти на спевку. Новый хор разучивать будем!
— Какой?
Фаддей растерянно замигал глазами, сморщил лоб, припоминая, но Максим уже спешил к корпусу, где помещалась хоровая комната. Там все были в сборе.
— Займите свои места, — сказал регент, увидев остановившихся на пороге Максима и Фаддея. Подождав, пока они встанут, продолжил прерванный их приходом разговор: — Так вот, сегодня приступим к разучиванию «Литургии Иоанна Златоуста». Ее написал уже известный вам композитор Чайковский. Музыка сложная, трудная, зато в награду вы получите от нее большую радость.
Максим и еще один пожилой монах, обладавший красивым тенором, были назначены солистами хора.
Это страшно огорчило Орефия. Он рассчитывал, что соло достанется ему.
Максим ликовал. Ему казалось, что он уже достиг того, к чему страстно стремился: он будет петь соло и его будут слушать!
В этот день его ждала еще одна радость. После спевки он увидел на дворе знакомую высоченную фигуру.
Мокий! Конечно, это он!
Максим кинулся к другу.
— А, монах в синих штанах, здравствуй! — приветствовал его Мокий и протянул Максиму сверток.
— Это тебе, от меня!
Максим стал отказываться, но Мокий насильно заставил его взять сверток.
День был знойный, и Максим повел товарища к пруду, где было прохладней. Скинув пиджак, Максим бросил его под тенистый клен.
— Садись! — предложил он Мокию. Но тот уже растянулся рядом на траве, закинув за голову руки.
— Теперь рассказывай, — распорядился он, — вижу, что не терпится.
Максим начал восторженно рассказывать о регенте. Упомянул о злоключениях с Орефием. Потом поделился своей радостью: будет петь соло и все его услышат!
— Ага, значит, и тебя жажда славы сжигает! — громко прокричал Мокий.
— Да что ты, — замахал на него руками Максим. — Да я разве из-за того!.. Ты лучше о себе расскажи, у тебя новостей-то, наверно, больше!
Мокий только этого и ждал.
— В хоре я теперь первый солист, понимаешь? Солист Воскресенского хора! Деньжищ зарабатываю уйму и на сундуке уже не валяюсь, — Мокий приосанился и с торжеством посмотрел на Максима.
— Что же ты с деньгами делаешь? Копишь?
— Не! Деньги — они проходят, как вода между перстами. Друзьям одалживаю. На себя же только и траты, что на сласти, халву ореховую обожаю…
