В толпе зашумели.
— Да не слушайте вы его! — громко выкрикнул Мурад-бай. — Раз у него такой племянник, как Ахмед, от него ничего путного не дождешься. Тебе, Нумат, только людей в сомнение вводить. Неужели мы станем жалеть кусок хлеба для тех, кто обороняет нас от красного дьявола…
— Тебе-то что! — тотчас отозвался Нумат. — Ты всегда свое богатство сбережешь. А у нас последнюю козу уводят…
В толпе захохотали, и все голоса покрыл громкий насмешливый голос Нумата:
— Я им вместо козы пса своего подсунул. Нагрянули в деревню солдаты того самого, ну которого не выговоришь, учуяли, навозом пахнет, и в хлев. А у меня там Аджар привязан. Крик подняли: зачем собаку в хлеву держишь? А я говорю, баранов вы всех свели, вот я и привязал собаку. Берите, коли нужна. У меня еще одна осталась. Взяли. И псом не побрезговали, Теперь за мной очередь…
— На кой ты им сдался! — выкрикнул какой-то весельчак. — Собака хоть лаять может, за ногу схватит, если что. А тебе и куснуть нечем. Три зуба, да и те от ветра шатаются.
По толпе прокатился смешок. Осман-бай, разгневанный, привстал на стременах.
— Люди! — громко произнес он и умолк, ожидая тишины. — Я собрал вас сюда не для веселья. А ты, Нумат, держал бы язык за зубами. Пожалеешь, да поздно будет!
— Да где их взять, зубы-то?.. — Нумат громко рассмеялся.
Осман-бай натянул поводья.
— Ты меня не гневи, бездельник, — прошипел он, тесня Нумата конем. — Я твой поганый язык вырву! — И он отвернулся, показывая, что считает Нумата недостойным дальнейшего разговора. — Люди! Мне не нравится то, что происходит. Вы слушаете недостойные речи и не даете отпора болтунам. Может, потому этот нечестивец и был пойман здесь, возле вашей деревни. И Ахмед-разбойник шатается где-то поблизости, значит, тоже находит у вас прибежище. Я уверен, что кяфир и отступник, который стоит сейчас перед нами, из одной шайки с бандитом. Все это опасно, люди! Очень опасно! Я позвал вас, чтобы вместе решить, как нам бороться с этой нечистью, а вместо разумного совета слушаю пустую болтовню. Это не по обычаю. Скажи, Кадыр-ага, я не прав?
Высокий, представительный старик, стоявший неподалеку от Осман-бая, откашлялся, готовясь ответить. Сразу стало тихо. Видимо, от старика ждали достойного ответа.
И он заговорил медленно, не спеша, сознавая вес своего слова.
— По-своему, ты, наверное, прав, бай ага, — старик помедлил, окинув взглядом толпу, — но и с народом считаться надо…
Осман-бай опешил.
