. Одним словом, в Москве вопрос как-то обсуждали, но, видимо, не решили; в принципе все передавалось на усмотрение уральцев. И потом уж делается вывод: «Независимо оттого, были ли они (уральские большевики. — И. П.) исполнителями воли Москвы или инициатива убийства царской семьи, как это признавалось официально, исходила от них, именно они — Голощекин и Белобородов — несут ответственность за происшедшее, ибо бесспорно они окончательно повлияли на принятие решений в облисполкоме и его президиуме»
>48. Получается: как ни крути, о чем бы источники ни говорили, а Ленин со Свердловым, большевистское руководство на преступление пойти не могли, все дело в местных разбойниках! Плохо учитываются и документы, и то обстоятельство, что Ленин и Свердлов, особенно первый, прилагали максимум усилий именно к введению в заблуждение мировой общественности, отведению от себя подозрений в убийстве. Ленин был великим мастером прятания концов в воду, заметания следов, хотя это и ему удавалось не всегда.
Ю. А. Буранов и В. М. Хрусталев делают сходные выводы. Они считают, что вопрос об уничтожении Царской Семьи поставили уральские руководители и Ш. И. Голощекин выезжал в начале июля в Москву «для получения санкции» на это. Они пишут, что решение было принято в Екатеринбурге, но для его осуществления «требовалось еще и утверждение из Москвы». Вместе с тем эти авторы не исключают вероятности решения вопроса о казни с участием Москвы с самого начала, причем казни не одного лишь Николая II, а всей Семьи>49. Такая позиция, возникшая под давлением вновь появившихся документов, свидетельствующих о причастности к делу о гибели Царской Семьи и Ленина (не говоря уже о Свердлове), когда нельзя уже защищать «доброе имя» кремлевского вождя, стала ныне преобладающей. Эту позицию сильно поколебал своими публикациями Э. С. Радзинский.
Приведем и рассмотрим версию этого автора, располагающего некоторыми документами. Он их приводит, но трактует исключительно своеобразно, порой явно ошибочно, в силу незнания других источников. Радзинский, в отличие от Иоффе и многих других, не сомневается в причастности Ленина (и Свердлова) к решению вопроса об уничтожении Царской Семьи. Но непосредственное принятие решения он приписывает некоей промежуточной силе, стоявшей между Кремлем и уральскими руководителями. Он видит ее в лице Р. И. Берзина, как доверенного лица Ленина, придаточного механизма в деле умерщвления Романовых. Э. С. Радзинский использует как отправную точку положение в «Записке» Я. X. Юровского о получении приказа — телеграммы из Перми. Он отмечает: «16 июля пришла та телеграмма из Перми на условном языке, содержащая приказ об истреблении Романовых. В 6 часов вечера Филипп Голощекин предписал привести приказ в исполнение»
