я сам разболтался, разболтался, вот и ладно, хоть так заткнуть ей рот, а то она опять начнет мне пересказывать тот триллер… впрочем, пусть себе рассказывает, а я смогу подумать о другом, о действительно потрясающем моменте, был такой в Мендельсоне, он меня просто сразил, и как он этого добился, только все же что-то неприятное есть в этом человеке, я чувствую… что-то холодное… ледяное… другое… но зато он совсем особенно прикасался к скрипке, и в какой-то момент они просто слились воедино… нет, не слились, такое и у меня было… тут что-то другое — не понимаю, как в такой холод что-то может быть сказочным, и что тут сказочного, я уже окоченел совсем — ну еще пятнадцать минут — для тебя? — и для тебя, если хочешь — ой, подожди — что? — да нет, я подумала о нем, как он играл, восхитительно, конечно, только вот что-то… — что «что-то»? — нет, я не знаю, мне трудно объяснить, это ты можешь — я уже говорил тебе, уже нет, ничего не могу, я думал об этом, но не уверен — да ладно тебе, хватит комплексовать, ну подумаешь, просто какой-то конкурс, какая-то лопнувшая струна… — дело не в струне, жюри этого не засчитывает — будут и другие конкурсы — да не в этом дело — а в чем — что «что-то», скажи, что именно «что-то» — я тут прочитала в одном журнале… — ты только журналами и интересуешься — а что плохого — ничего, так скажи… один его друг говорил — ну, и что — ничего, просто говорю… — я об игре тебя спрашиваю… все прочее неважно, какой он там человек — а вдруг важно — ох… и что с тобой говорить…
давай помолчим немного, город никогда не был таким тихим — просто ничего, совсем ничего не звучит…
музыка…
а существуют ли еще машины, ползут еле-еле… никто не в силах расчистить этот нескончаемый снег, он падает в свете фонарей, он засыплет все вокруг, весь мир… это было бы чудесно, в сущности, у меня ужасная депрессия, я просто не в силах выйти из нее… и это не легкая депрессия, вовсе нет, мне гораздо хуже, ужасно тяжело, и следовало бы ей сказать, сказать, она поймет и даст мне немного тех зеленых кристаллов… тогда, в Вене, они хорошо на меня подействовали… или нет?.. я же возбудился… а вот и ее дом, пелена снега совсем закрыла его… а тогда, наутро, я был как-то не в себе и не сказал ей, естественно, а должен был сказать
любимая,
ты что-то сказал? — нет, ничего — мне показалось, ну признайся — ничего я не говорил, тебе послышалось — нет, признайся, ты сказал… «любимая»… и чего ты стесняешься…
