Как заворожённая, я смотрела в сторону площадки, чувствуя, как всё больше сжимается сердце и холодеет внутри.
– Эй! – справившись с собой, окликнула я свою подругу.
В ответ она лишь захлюпала носом и стала громче подвывать.
– Латана! – вновь позвала я, и, приставив к решётке связанные руки, продолжила: – Попробуй ослабить верёвку. Tы сможешь достать .
Она подняла зарёванные глаза и покачала головой.
– Развяжи меня! – настаивала я.
— Нельзя, я не стану… – наконец отозвалась Латана, и заплакала: — Нас строго накажут.
– Куда уж строже, – парировала я, потрясая связанными руками. – Давай развязывай сучқа такая... Все ушли,тут никого нет!
– Не буду! Они всё видят… – Она кивнула в стoрону приземистого домика с широкой дымящейся трубой.
– Развяжи меня! Я открою замок, и мы сбежим!
– Нас поймают… – еще пуще разрыдалась Латана. – И тогда и тогда… – она не договорила. Тихо заскулив, как испуганный щенок, скосила в сторону глаза.
Из домика с коптящей трубой вышли двое. Молодой парень и старик. Холод внутри меня сменился жаром. По надетым на муҗчинах кожаным фартукам я не хуже подруги распознала профессию незнакомцев – палачи. Ближе была клетка Латаны. Открыв дверцу, они выволокли визжащую девушку наружу.
«Наши женихи выкупят нас!» – упираясь, кричала она.
«Молчи!» – грубо притянув её к себе, гаркнул старый палач.
«Нет, не нужно меня трогать!» – ещё пуще завизжала Латана.
Раздался шлепок звонкой пощёчины и несчастная пленница умолкла. Старик поднёс к своим глазам левую руку Латаны,и подслеповато щурясь, стал разглядывать выгравированную надпись на браслете Марка Торна.
«Всё! Кончилась твоя свобода, госпожа благородная воcпитанница! – ухмыльнулся он. - А ну-ка вытяни эту руку!»
Латана испугано сжалась,и, всхлипнув, подчинилась. Тот, что был помоложе, орудуя большими клещами, легко раскусил браслет воспитанницы на запястье девушки,и отбросил это украшение в сторону, словно лишнюю безделушку.
«Стань ровно! – приказал ей старик. - И молчи!»
Моя подруга выпрямилась,и палачи принялись стягивать с неё верхнюю одежду. Внезапно Латана встрепенулась и стала вырываться, oтталкивать их руки, но младший с такой силой сдавил пальцами предплечье несчастной, что её лицо побелело, она всхлипнула, затихла и больше не сопротивлялась, лишь тихо плакала и вздрагивала. С Латаны сорвали всю одежду. Сняли все украшения. Потом бедняжку подвели к бревну, уложили и привязали. Поднесли жаровню.
