-- Сэ-эм! -- снова закричала ему Энн; короткое молчание, затем снова зов: -- Сэ-эм!
Теперь она сама вошла в гостиную.
-- Что с тобой? Никак ты оглох? Мне нужно два доллара, расплатиться с зеленщиком.
-- У меня нет двух долларов,-- тяжело вздохнув, ответил Сэм.
-- Как это так "нет двух долларов"? -- Энн подошла к нему поближе, наклонилась над его стулом.-- Сегодня суббота?
Сэм кивнул, не отрывая глаз от соседки, снующей взад и вперед там, через двор.
-- Насколько я понимаю, тебе платят по субботам, я права?
-- Да, Энн, ты права.
-- В таком случае...
-- Миссис Ковен! -- донесся до них сердитый голос зеленщика.-- В моем распоряжении только световой день. Я не могу разносить овощи по ночам.
-- Сэм...-- снова начала Энн.
-- Скажи ему -- пусть уходит. Я расплачусь с ним в другое время, позже.
Энн, непонимающе поглядев на него, вышла из комнаты в прихожую, рассеянно стягивая фартук со своей стройной фигуры в аккуратно прилегающем корсете. Сэм встал, сбросил пальто на пол рядом со стулом. Подойдя к окну, опустил штору, чтобы не видеть, что происходит во дворе. Пошарил руками по карманам, в надежде обнаружить завалявшуюся сигарету, но ничего не нашел. Когда жена вернулась в гостиную, он вновь сидел на стуле, как ни в чем не бывало.
-- Ну, так,-- обратилась к нему Энн ласково, словно разговаривая со сконфуженным ребенком.-- Выкладывай.-- И села на диван, напротив.-- Где же твое жалованье?
-- Послушай, Энн, только не сердись... Все образуется, все будет хорошо. Дело в том...
-- Только не нужно мне рассказывать сказки, Сэм. Ну хоть раз расскажи правду, Сэм, как перед Богом. Куда подевалось твое жалованье?
Руки Сэма все еще шарили по карманам в тщетной надежде найти сигарету.
-- Я его сегодня не получил.
-- Почему же, Сэм?
-- Потому что Бродский... Бродский меня уволил,-- с неуверенностью в голосе объяснял Сэм жене.-- Ты только представь себе, каким сукиным сыном он оказался! Сколько раз я ему ставил выпивку по вечерам, когда каждый стаканчик стоил доллар, а то и доллар с четвертью! Можешь себе такое представить?
Энн, закрыв глаза, откинулась на спинку дивана.
-- Ты же уверял меня, что за последние четыре недели Бродский души в тебе не чает, Сэм. Чего-то ты не договариваешь, Сэм.
-- О чем это ты? Я все честно говорю, как на духу,-- упорствовал Сэм, без особой, впрочем, убежденности.-- Для чего мне лгать, не понимаю.
-- Нет, Сэм, выкладывай всю свою историю, ничего не скрывая.
