Мне было страшно возвращаться, но теперь, после этого разговора, ничего. Все, что он сказал, мне по душе. Он как-то умеет говорить то, что нужно.
— Ладно, — продолжаю я. —Держись.
Затем иду в информационный отдел, чтобы посмотреть личные карточки членов экипажа.
Джон В. Грин, лейтенант из Туджанга, штат Калиффрния.
Прежний штурман Мартин Л. Бьюлон, из Нью-Йорка, до войны учился в университете.
Лейтенанта Симмерса я немного знаю. Он бомбардир (в мирное время был лейтенантом полиции). В Детройте у него жена.
Младший сержант Брэдли (Джилберт) — турельный стрелок из Пенсильвании, работал контролером на пивоваренном ваводе «Олд Ридинг».
Младший сержант Томас Ф. Макковей, юрист из Лоуренса, штат Массачусетс, в лучшие времена был железнодорожником.
Старший сержант Гарлин Л. Боссерт, стрелок; по словам Грина, образец выдержки и спокойствия в бою. До войны трудился на фабрике Гамильтона Бича в Касвилле, штат Висконсин.
Центральный стрелок Рой Г. Толберт одно время вкалывал механиком, затем стал служащим на хлопчатобумажной фабрике в Гринвуде, Южная Каролина.
Старший сержант Ирвин Э. Мок — хвостовой стрелок, а под настроение и техник. До армии работал у Дугласа, родом из Хобарта, Оклахома; по мнению Грина, лучшего стрелка не сыскать.
Из анкет много не узнаешь. Да я и не стремился, надо было просто хоть имена выяснить тех, с кем предстоит лететь на задание. Но стоило мне выйти за порог, как я уже забываю, кто есть кто.
Мок — хвостовой... Брэдли — центральный... нет, турельный; нет, Толберт — турельный... нет...
Под конец уверен только, что по левую сторону будет Грин, по правую я, и кто знает, может, все пойдет нормально.
Образование
Наш первый налет на Мюнхен.
Чищу спокойно зубы, тут входит Порада и объявляет приказ.
Полет туда и обратно занимает десять часов.
Сплошная облачность, значит, не откроется нам ни виноградный край, ни Рейн, ни снег на Юнгфрау — в общем, ничего, что есть в этом мире, кроме неба и солнца над облачным покровом.
Домой возвращаются почти все «крепости». Несколько взорвалось. Пара «либерейторов», вывалившись из облаков, попалась шнырявшим там «фокке-вульфам».
Только по зенитным разрывам понимал, что мы над Мюнхеном. Между нами и остальным миром — дымящееся блюдо облаков.
— Уверены, что мы бомбили Мюнхен? — вопрошает Мок по пути домой.
— Ну ты даешь! А что же еще? — откликается Симмерс. — Откуда же по нас били зенитки, с Кони-Айленда, что ли?
— Вот это забавно! — задумчиво изумляется Мок. — Вернее, ужасно.
