Так надоело сидеть, скрючившись в кабине, что только и мечтаю, как бы выбраться. А ведь хотел бы лететь и лететь часами, оказаться там, где земля шотландцев, где Инвернесс, Сторнвей, остров Скай.
Два «Ланкастера» садятся на восточной полосе. Низко над горизонтом появляется звено истребителей П-51.
Хотя это не моя земля и здесь я совсем недавно, но мне кажется, что я знаю, откуда у этих уравновешенных англичан берется столько ярости, когда кто-то пытается завладеть ими.
Устал, устал насквозь. И все же мне хорошо здесь, так хорошо, что невозможно передать словами.
Уже почти совсем темно, и все больше звезд проступает сквозь черноту.
Два дня спустя
Никаких вылетов. Несколько самолетов послали на Тур разбомбить мост. Они так ловко с ним разделались, что замыкающие ничего на том месте не увидели. Мост успел исчезнуть до них.
Днем мы с Сэмом на «джипе» едем посмотреть новую машину. Рой с технарями прозвали ее «Нескладуха». Пусть их: мы с Сэмом поразмыслили, что технари тоже имеют свои права на нее. Как-никак нянчатся с ней и лечат...
Местный умелец изобразил на ней парня, идущего в атаку сквозь газетный лист с заголовком «Вторжение».
В три закрытое собрание для всех боевых экипажей. Причину не объявляют, иначе никто бы не пошел.
Потом крутят фильм, одобренный Академией кинематографии. Там полно всяких устрашающих вещей о сексе, которые и не приходят в голову, пока не заразишься. Уже не первый раз армия меня потрясает.
В заключении опять выступает майор. У офицеров, говорит он, в этом плане дела так же плохи, как и у сержантского состава, а все вместе они переплюнули гражданских.
Беседа закончена, и мы решаем, что самое время сыграть в бейсбол. Вместо Флетча играет какой-то новенький, у него не очень получается, хотя замах делает хороший, но ему бы побольше холодности.
На пятой подаче начинается дождь. Снимаю свою бейсбольную кепку, чтобы не испортить козырек. Но игру прекращаем, когда разгоряченный Сэм ломает вторую биту.
У себя в комнате варим яйца. Одно я роняю в ботинок и потом долго его оттуда выгребаю. После берусь за книгу по экономике, но не могу найти, где остановился, а перечитывать заново, чтобы найти, нет никакой охоты.
В конце концов сажусь, как йог, в постель и смотрю на Ингрид Бергман. У нее, должно быть, прекрасная душа.
После долгого и пустого дня досмотришь на нее, и уже одно это успокаивает.
Красотка по имени Августа
Августа давно стращает меня тем, это пришлет стихи, и вот наконец выполняет свою угрозу.
