Благодаря знакомству со многими дипломатами и предпринимателями, у американцев была какая-никакая возможность следить за событиями в западном мире и даже смотреть иностранные фильмы: за наглухо закрытыми шторами они смотрели Бондиану, «Титаник» и «Крепкие орешки». Пэрриш даже сам приобрёл себе на чёрном рынке видеомагнитофон и стал смотреть фильмы у себя дома – кассеты он покупал с рук у немногочисленных корейских фарцовщиков, которые, в свою очередь, чаще всего добывали копии фильмов в Китае.
Но в 1997 году Пэрриш начал сильно болеть – всплыли старые проблемы с почками, которые впервые проявили себя ещё в 1960-х, когда Пэрриш вплавь пересекал границу между двумя Кореями. Его самочувствие становилось хуже с каждым днём, врачи разводили руками и перевозили из одного госпиталя в другой. В августе 1998 года он скончался.
В Северной Корее остался только Дрезнок (чьи дети уже вовсю готовились к тому, чтобы стать северокорейскими дипломатами) и Дженкинс. Оба они уже привыкли к Корее, обросли семьями (у Дженкинса было две дочери) и были уверены, что вся оставшаяся им жизнь пройдёт здесь и что умрут они тоже в Пхеньяне. Их жизнь была не самой плохой – будучи иностранцами (хоть и с корейским гражданством), они считались привилегированной группой населения; государство снабжало их всех необходимым даже в момент самого жесточайшего продовольственного кризиса в 1990-е, когда по всей стране голодали люди.
Но у этого голода были последствия, которые всё же коснулись американцев. Из-за массового голода и ужасного экономического положения северокорейскому режиму пришлось пойти на уступки Западу – такими были условия получения экономической и продовольственной помощи. В 2002 году Ким Чен Ир признал, что Северная Корея в разные годы похитила больше 30 японских граждан и пообещал вернуть домой тех из них, кто ещё жил в Корее.
Жена Дженкинса попала в их число – в том же году спецрейсом её отправили в Токио вместе с четырьмя другими жертвами режима. Изначально предполагалось, что у Хитоми будет возможность вернуться обратно в Пхеньян, если она захочет (мужа и дочерей с ней никто не отпустил). Но в Токио решили лишить этой возможности всех вернувшихся в Японию – и Дженкинс оказался без жены. Он начал много пить и вообще вёл себя так, словно не хотел жить: однажды на новогодней вечеринке он напился и стал называть собакой Ким Чен Ира. Но кураторы Дженкинса предпочли не обращать на это внимание.
