– А еще ты выбросил мои кремы, – напомнила Эльза.
– Серьезно? – удивился Брун. – Это косяк?
– Да я бы его на первое место поставила!
– Кремы тебя обидели сильнее утопления?
– Ты не понимаешь, – покачала она головой. – Это своеобразный женский ритуал. Да и вообще, откуда ты взял эту ерунду про три свидания?
– Это классика! – воскликнул Брун. – Все знают: девушка согласилась на три свидания – значит, согласна и на большее.
– Чушь! Мы с Антоном год встречались, до того как…
Брун поморщился, словно вместо кофе ему подсунули лимонный сок.
– Антон, – процедил он. – Что за мерзкое имя! А как вспомню его золотистые кудряшки, гаденькую ухмылку – аж передергивает.
Эльза ошарашенно уставилась на Бруна, но тот продолжал, не замечая ее взгляда:
– А этот пижонский шарфик на тощей шейке – так бы и затянул посильнее!
– Брун! – прервала его Эльза. – Ты что, ревнуешь? Ты же не собираешься в меня влюбляться?
– Слушай, я не пытаюсь систематизировать и как-то называть все эти чувства, – ответил Брун. – Ты иногда просто невыносима, но ты мне нравишься, Эльза, даже несмотря на эпиляцию, утренний макияж, с которым я был похож на трансвестита, и поджог.
– А ты не боишься, – она опустила глаза, щеки слегка порозовели, – что если мы станем любовниками, то потом ты будешь скучать по мне?
– Я и так буду скучать по тебе, Эльза, – помрачнел Брун.
– Хочешь сходить куда-нибудь сегодня? – спросил он, когда они вышли из кафе.
– Нет, – отказалась Эльза. – После японских звездочек мне как-то нехорошо. Вот же сумасшедший дед! Ты не собираешься заявить на него в полицию? У него ведь пулемет в подвале!
– Сомневаюсь, что он сможет его вытащить… – сказал Брун. – Так что, домой?
– Давай в книжный заскочим, – предложила Эльза.
* * *
Брун припарковался возле книжного магазина на Зверином кольце. На парковке, кроме его здоровенного «Тахо», притулился лишь ржавый велосипед, медленно гниющий у фонарного столба. В магазине было тихо, как в склепе, продавец за стойкой кивнул им, отчего зеленая бирка в ухе качнулась, и погрузился назад в книжку. Эльза пошла вдоль стеллажа, трогая книжные корешки, а Брун вдруг заметил через украшенное морозными узорами окно, как рядом с его машиной остановился джип с волчьей мордой на боку. Аурун выпрыгнул на снег, пнул колесо машины Бруна.
– Я сейчас, – пробормотал он и вышел из магазина.
Аурун повернулся к нему, глаза злобно вспыхнули. Левую щеку пересекали уродливые багровые полосы, перетянутые черными нитками, распахнутая куртка не скрывала кровоподтека на поджаром торсе, такого темного, что татуировка почти не была видна на его фоне. Волк сплюнул в снег, шагнул навстречу Бруну.
