В поисках мест, где уважают стариков, часто называют глухие деревни — и русские, и украинские, и казахские, и… Стоит задуматься над тем, не связано ли это в том числе и с тем, что дряхлики там большая редкость. В любом случае, как и все другие процессы и возрасты, и этот там более естественный. Если для С. М. самое неприятное — «ухоженный дряхлик», то для меня, пожалуй, это дряхлик, вывезенный из деревни (поскольку уже не может себя обслуживать) и сданный в городскую больницу или богадельню или даже содержащийся в квартире пополам с больницами.
«Говорят, что в старости портится характер. Естественно, ведь в гонке за выживание старики просто-напросто устают. Борьба с болезнями утомляет не меньше самих болезней. Количество таблеток зашкаливает. Резервы оптимизма тают. Множатся жалобы, старческие капризы, а нередко и агрессия. Типа: „оставьте меня в покое, что вы меня мучаете, дайте сдохнуть спокойно!“» (С. М.).
Заметим, что подобная агрессия нередка в любые другие возрасты: в детстве, подростковом, в середине жизни. Но тогда на нее всегда есть что ответить. Как на вопрос «Зачем я вам нужен?». А тут…
«Растерянные родственники мечутся в поисках рычага для мотивации… Или бессильно опускают руки».
Уважаемый читатель! Только, пожалуйста, не надо обвинять цитируемого здесь С. Макарова в жестоком или даже равнодушном отношении к старикам. Отнюдь. Он описывает свои душевные отношения с родными и знакомыми дряхликами, и прелесть его позиции в честности, которой нам так недостает в теме старости.
Дряхлики, конечно, очень похожи на детей до года и по уровню самообеспечения, и по восприятию. Интересно, что у них часто присутствует любопытство и готовность к творчеству. И очевидна аналогия близости с нежизнью. Только младенцы движутся от небытия в перспективу активной жизни, старики — на том же расстоянии от конца, смерти. Потому до развития абсурдной медицины и в традиционных культурах переход в разряд дряхликов означал наступление последнего временного периода — конца жизни, и никто не думал растягивать его на десятилетия. Младенец вырастает за 1–2 года в способного говорить, ходить, осознавать себя ребенка. Старик, перешедший в разряд дряхлого, за тот же срок должен проститься, закончить существование, умереть.
Всякий ухаживавший за дряхликом или внимательный к этому процессу замечает его вампиризм. Любой, даже абсолютно далекий от всякой «мистики-эзотерики», пожалуется, что из него «тянут» соки, или жилы, или энергию. Это так. Но есть и обратный процесс. Можно, конечно, назвать это созависимостью, можно еще как-то. Но многие ухаживающие (передо мной пример моей самоотверженной тети) уверенно скажут: он(а) мне нужен. Некоторые, сами одинокие или старые, находят в этом смысл своей жизни, по крайней мере один из. Некоторые перекладывают на дряхлика свои страхи одиночества. Они сознательно или бессознательно буквально заботятся как о себе. Зачастую дети «лишают себя жизни», посвящая себя уходу за стариками. Как ни крамольно это звучит, но вопрос «А есть ли выбор?» должен иметь право на существование. Причем у обеих сторон.
