— Хорошо, родители тебя заебали, — сказал я. — А что ты сделала потом?
— «Что они сделали потом» — вот главный вопрос.
— Что они сделали?
— Выгнали меня из дома; типа, «иди побомжуй малость — может, чему научишься».
— Жестоко.
— Ещё как, — кивнула Бильге.
— И чем ты занималась?
— Потом я гуляла, голодала. Дошло до того, что я решила пойти в армию. Думала, там хорошо — бесплатная еда.
— И как тебе армия?
— Пиздец вообще полный, но отказываться было уже поздно: в тот момент шла война — там я и узнала, что у меня есть сверхспособность.
— А как ты стала рабыней?
— Я дезертировала, а потом меня поймали, но я не стала сопротивляться; я подумала: «А может, мне и стоит немного побыть рабыней? Как-никак, но тоже бесплатная еда».
— Бесплатная — это сомнительно, — сказал я. — Вообще-то рабы работают, если ты не заметила.
— Не знаю, короче. — Бильге явно уже осточертел этот разговор.
— Как это «не знаешь»?
— Короче, мне пофиг. — Она выдала кислую мину, сложила руки, прислонилась к стенке пещеры и отвернулась от меня.
Она глядела вниз.
— Как тебя зовут? — очень тихо спросила она.
Вопрос заданный Бильге мне показался крайне неожиданным и нелепым.
— В смысле? — удивлённо спросил я.
— Знаешь такого человека, его зовут Келвин Горрети?
— Ты со мной говоришь?
— Я говорю с тобой, — сказала Бильге, будто обращаясь к кому-то в темноте. Не знаю, может, она говорила с какой-то пещерной мышью. Она продолжала смотреть во тьму.
— Меня зовут Келвин Горрети, — ответил ей я на всякий случай.
— Ну и зачем ты задаёшь такие вопросы?
— Какие вопросы? — спросил я.
— Забавно, — сказала она. — Ты продолжаешь отрицать; наверное, это значит, что я ошиблась.
— Что ты несёшь? — спросил я.
Она резко обернулась и злостно крикнула:
— Я не с тобой говорю! Заткнись!
Бильге вела себя крайне чудаковато. Зачем я с ней вообще общаюсь? Может, я такой же дебил, как она?
Наконец-то ливень прекратился; мы тут же двинулись в сторону поля. Как же было приятно сразу залезть в вертолёт, когда мы туда дошли. Объект «Грязь» на этот раз полностью оправдывал своё название.
Мы прибыли в казарму. На ужине Бильге сидела рядом со мной; нам подали макароны с тушёнкой и хлебом. Это, конечно, не пятизвёздочный ресторан, но вполне съедобно.
— Как тебе еда? Стоила она того, чтобы не идти в университет? — шутливо спросил я.
— На самом деле я пошутила — я здесь не ради еды, — обречённо сказала Бильге.
— А… тогда зачем ты здесь?
— Я надеялась, что я здесь умру, — сказала она. Её рот скривился, и, неожиданно, у неё потекли слёзы. Она тут же вытерла их тыльной стороной ладони и шмыгнула носом, но я успел это заметить.
