? Дедушка сказал, что это кратчайший путь до шоссе 196, с чем согласилась Корин, сверившись с айпадом, и хотя Фрэнк не любитель коротких путей (как банкир он знает, что они всегда ведут к неприятностям), изначально его подкупило ровное чёрное покрытие. Однако вскоре покрытие сменилось грунтом, а через милю-другую грунт превратился в твёрдую ухабистую корку, заросшую по бокам высокой травой, золотарником и подсолнухами. Они проезжают по «стиральной доске», от чего «Бьюик» трясётся, как собака после ванны. Ему было бы плевать, если бы это древнее жрущее бензин детройтское недоразумение развалилось на части от тряски, не находись они где-то у чёрта на куличках. И теперь, господи-боже, мистеру Брауну приходится обходить слева засоренную дренажную трубу, которая размыла полдороги; колёса с его стороны едва огибают канаву. Если бы было, где развернуться, он послал бы всё к чёрту и поехал обратно, но развернуться было негде.
Им удаётся проехать. Едва.
— Сколько ещё? — спрашивает он Корин.
— Около пяти миль. — «МапКвест» завис, и она понятия не имеет сколько, но в её сердце теплится надежда. Это хорошее качество. Много лет назад она поняла, что быть женой Фрэнка и матерью Билли и Мэри — совсем не то, чего она ожидала, а теперь в качестве дерьмового бонуса с ними живёт этот противный старикан, потому что они не могут позволить себе отправить его в дом престарелых. Надежда помогает ей держаться.
Они едут навестить старую даму, умирающую от рака, но Корин Браун надеется когда-нибудь она поедет в круиз и будет попивать что-нибудь, увенчанное бумажным зонтиком. Она надеется, что у неё будет больше денег, более полная жизнь, когда дети наконец вырастут и станут самостоятельными. Она также хотела бы трахнуться с накачанным, загорелым спасателем с ослепительной улыбкой полной белых зубов, но понимает разницу между надеждой и фантазией.
— Дедушка, — говорит Мэри, — почему они назвали дорогу Слайд-Ин-Роуд? Кто скользит?
— Это «Инн», с двумя «н»[2], — отвечает дедушка. — Раньше здесь была неплохая гостиница, даже с полем для гольфа, но она сгорела дотла. Дорога стала хуже с тех пор, как я последний раз ездил по ней. Раньше была гладкой, как попа младенца.
— Когда это было, пап? — спрашивает Фрэнк. — Когда Тед Уильямс всё ещё играл за «Ред Сокс»? Потому что сейчас она выглядит совершенно убитой. — Они попадают в большую выбоину. «Бьюик» подскакивает. Фрэнк скрежещет зубами.
— Едрить твою налево! — восклицает дедушка, и когда Билли спрашивает его, что это значит, дедушка отвечает: так говорят, когда налетают на такую вот колдобину. — Правда, Фрэнк? Мы частенько это говорили, так ведь?
