— Завтра, господин Преан, — подтвердил Сомов и снова напомнил: — А взамен я получу свободу.
— Конечно, конечно, — поспешил согласиться маг, а оставшись один, распахнул окно и долго смотрел на волны атлантического океана, — Какого черта я ему верю? — спрашивал сам себя Эргис и не находил ответа.
Преан вздохнул и достал бутылку вина, задумчиво повертел ее в руках, разглядывая этикетку, а затем еще раз вздохнул и с сожалением убрал бутылку на место.
Сомов тем временем выпросил у плотника линейку, а вернувшись в кубрик, принялся за черчение. Когда чертеж был закончен, начал вдоль и поперек перерывать словарь и делать записи на отдельных листах. К вечеру, когда он почти завершил работу, на палубе вдруг раздались радостные крики, а в кубрик свесился матрос вниз головой и выкрикнул:
— Останд!
Все разом помчались наверх и Виктор, не удержавшись, полез вслед за остальными. Честно говоря, берег Останда ничем не отличался от эльфийского берега, и смотреть было не на что. Те же горы покрытые лесом, свозь которые местами прорвались голые вершины скал, а над ними все то же грязное пасмурное небо. Но общая радость команды невольно передалась Виктору, и он заулыбался, как и все остальные. Единодушному настроению поддался и обычно суровый капитан, который приказал выдать всем матросам по чарке вина, и радость повысилась до ликования. Вслед за бочонком вина свободные от дел моряки устремились в кубрик, а вахтенные матросы проводили их завистливыми взглядами. Виктор, слегка подмерзнув, покинул палубу одним из последних и вернулся к прерванной работе со словарем.
В кубрике набилось огромное количество народа. Кроме постоянно обитающих здесь моряков пришли матросы из котельной и почти весь обслуживающий персонал. Виктора зажали в углу на рундуке и мешали работать. Несколько раз Сомова просили поиграть на гитаре и предлагали выпить, но лишь отнекивался — позже. Краем уха он слышал, как разговоры перескакивают с одной темы на другую, и в какой-то момент речь зашла о кораблях-призраках. Вот тогда Виктор, захваченный новой идеей, отложил работу для Преана в сторону и второпях набросал текст песни «Летучий голландец», слышанный им в исполнении Лермана. И когда его в очередной раз попросили сыграть он не стал отказываться и пробрался в центр кубрика. Матросы оживились, раздвинулись, освобождая место за столом, и передали гитару.
— Сотни лет тому назад, — начал предысторию Виктор своим хриплым низким голосом, — альтийский капитан взял на борт молодую пару. Капитану очень понравилась девушка, он убил ее суженого, а девушкой попытался овладеть силой, но она вырвалась и бросилась за борт. Затем огибая мыс Бурь, его корабль попал в ужасный шторм. Матросы стали роптать и предлагали переждать непогоду в спокойной бухте. Капитан убил всех недовольных и поклялся, что никто из команды не ступит на берег, пока они не обогнут мыс, даже если для этого потребуется вечность. Этим он навлек на свое судно страшное проклятье. С тех пор его корабль с черными парусами и мертвой неуязвимой командой бороздит волны океана. И никто из команды не может сойти на берег и горе тому, кто встретит его черные паруса в открытом океане.
