Ну, а как ещё? Килограмма три эта дура весит. Хрен знает, какой век на дворе, космические корабли бороздят Большой Театр, а у нашей дракоши дрель, словно родом из СССР: мощная, тяжёлая — из чугуна что ли? — и утюгообразная, а вот весь цветмет либо скомуниздили, либо спионерили, потому она и сгорела.
А вот и ножик! Теперь веселее дело пойдёт, коготочки-то мои появились, но не отросли на достаточную для вспарывания глоток длину, а кусать… это? Оно же чёрте где валялось! Вжик по горлу первому, резко в сторону, пропуская дротик мимо, по трубке второго удар рукоятью, забивающий эту самую трубку ему в глотку. В третьего ножик — другой, отобранный у второго — метнуть, рукоятью в лоб — не всё у меня гладко выходит, ох, теряю всё же хватку — но тоже нормально, поскольку рукоять крепкая, а вот кость не очень, свой метнуть в четвёртого, поскольку с моей стороны врагов больше нет, а Куга продолжает стрелять из плазмера, а вот и Кира подключилась… Так, что-то я не помню, чтобы пистолет очередями стрелял. А потому, на всякий случай, бегом в сторону! На четырёх лапах, дабы к земле поближе.
— Пулемёт мне! — я говорил, что Кира хомяк, а не арги?
— Кто первый встал, того и тапки! — во мне хомяк тоже жив пока.
И пулемёт я тоже хочу! Вот только Кира уже несётся к пулемётчику, пока тот пытается срезать верхушку барханчика, за которым я сижу. Всю шерсть песком засыпал: в ушах тоже песок, и в носу, и в глазах, даже в ножны — не от ножа которые — как-то попало. О, вот и Киру заметили: звук выстрелов изменился, а от Киры пришёл поток мыслей, наполненных её ненавистью к песку.
— Кончай расстреливать мои патроны! — прокричала Кира, перекрикивая грохот выстрелов.
Её, как же! Я-то уже бегу, а она сидит и выжидает у моря погоды. Семьдесят метров, пятьдесят, тридцать — прыжок! Мутант — здоровый какой! — заметил меня, но задрать такую тяжеленную вещь как пулемёт с вращающимся блоком стволов вверх не так-то просто. Быстро этого точно не сделать, так что я, опередив трассер, приземляюсь на плечи пулемётчика, вбивая того в песок. Пулемёт летит в сторону, слышно как шипит попавшая на горячие стволы кожа, испускающая отвратительный душок, ругается упустившая своё счастье Кира, но всё это я слышу краем уха, вижу краем глаза, поскольку сейчас немного занят. Уж не знаю, какие гены мутировали и кому они принадлежали, но при том, что этот гад ненамного меня больше, по силе он мне не уступает. И хочешь, не хочешь, а клыки пускать в ход придётся!
