— Берём всё, что не прикручено, а что прикручено — откручиваем и забираем с собой, — скомандовал я и, подхватив пилу, кобуры с обрезами подмышку и сумку с остальным инструментом, первым двинулся вперёд.
Кира и Куга, вооружившись пистолетом и плазмером, двинулись следом, Ошка забрала вторую сумку Тайрос, а Брам зачем-то прихватил тяжёлый шатун, вырванный взрывом с коленвала, и, закинув импровизированный молот на плечо, двинулся за нами. Барон, поворчав для порядку и прихватив помповый дробовик и оставшиеся патроны, пошёл следом, а за ним и остальные присоединились к нашей компании беспечных туристов.
Лапы проваливались в сыпучий песок, но вскоре мы приноровились — жаль теперь быстро не отрастить пушистые «лыжи» — и, взяв темп удобный всем, преодолевали пустыню, не напрягаясь сверх меры. Только Брам плюнул-таки и выбросил железяку, попав ею кому-то по кумполу.
— Сам такой! — прокричал я в ответ мутанту, выскочившему из песка рядом с тем местом, где сейчас лежал в беспамятстве его сообщник.
То ли сухой воздух виноват в том, что я не учуял их раньше, то ли они такие мастера маскировки — в своей-то среде! — то ли я теряю хватку. Надеюсь, что не последнее.
— Пустотники, — упавшим голосом прошептал барон, — нам конец.
— Марта, твой отец всегда был таким пессимистом?
— А сам-то?!
А я что? Я ничего! Я не пессимист — я хорошо информированный реалист.
— Оружие у них есть?
— Дротики со снотво…
А говорил ему: скафандр не снимать! Так нет же, гордые мы, хозяйке вернём имущество, а сами с голой жопой — я-то ладно, для арги это норма — бегать будем. Тьфу, аристократ хренов! И Марта следом отправилась спать, а потом и Брам. Последний-то куда, у него же целых четыре уха! Я со своими двумя вполне справляюсь и уклоняюсь от дротиков, резко меняя направление движения в момент хлопка.
— Лови! — из-за того, что слух сейчас для меня самое важное чувство, пилу — да и обрезы — по прямому назначению использовать нельзя, потому она снова превращается в метательное оружие. Весьма неплохое: — Страйк!
А теперь надо как-то достать нож из сумки — не успел ножны сделать, а у Тайрос, как у любой женщины, в сумке чёрт ногу сломит — поскольку из оружия работает только плазмер, а пистолет молчит, поскольку в ночной тишине всех оглушит.
— Не то, но тоже сгодиться, — сгоревшая дрель, которую Тайрос неизвестно зачем всё ещё таскает за собой, прилетела в лобешник замотанному в тряпки мутанту и этот самый лобешник проломила.
