Про Мазаева-то, первым заявившего это место, Александр Николаевич как-то совсем и забыл в эту минуту… Кто, собственно, и зачем приказал им здесь гробиться?
А это что за сероватая прослойка? Ага, кварцевая жила, содержащая бериллий… Эх, если бы аквамарины!.. Так, не спешить, не спешить, подумать…
Он увидел новые вкрапления голубых кристаллов в кварцевой, иначе пегматитовой, жиле. Формироваться такая жила должна на умеренных глубинах. На малых или слишком больших глубинах условия для сотворения драгоценных камней неподходящие.
Он поковырял белесую каолиновую «рубашку» на одном из кристаллов. В полостях пегматитовой жилы они долго зрели, свободно и спокойно наращивая слой за слоем, одиноко, без соприкосновения с растворами других кристаллов: от этого может измениться состав или появиться дефекты. Но в этих кристаллах он не мог высмотреть ни замутненности, ни трещиноватости.
— Чего ждем-то? Давай тальянчики выбирать! — жарко поторопил его Тунгусов.
— Давай, начинай, время не теряй! — сузил вдруг ставшие злыми глаза управляющий.
Иван оторопел: так резок был переход. Радости Осколова словно не бывало. Раздражение, сумрачность отенили только что приветливое, веселое его лицо.
Иван молча отряхнул и надел пиджак. Он что, заискивать сейчас станет? Поищите другого, господин управляющий! По закону совместно полагается!.. Про закон, на который он не надеялся, Иван вспомнил, а что имеется автор заявки и он в первом праве, это и ему также в ум совсем не впало.
Иван нарочно засвистел и, щурясь от дыма, стал затаптывать тлеющие головешки кострища. В плечах изрядно ломило от копки. «А треснуть бы тебя кайлой по затылку, господин Осколов, — само подумалось, нечаянно, — чтоб ты в чувствие пришел!»
Такое совпадение, что подозрение этого рода в ту же минуту посетило и господина Осколова. Только он не об кайле подумал, а о черенке лопаты. Он способностей и гнева Иванова недооценивал. Но к Ивану он был так привязан и так ему за корешок целебный благодарен, что подозрению своему никакого значения не придал и сделал, между прочим, совершенно правильно, потому что Ивану не всерьез подумалось, а, как говорится, только чтоб душу отвести.
— Ну, чего ж? Ищи тальянчики! За огранку заплатишь, за оправу заплатишь. Продашь — с большой выгодой останешься, — насмешливо сказал Осколов, наперед зная, что огранка и оправа таких средств потребуют, каких у Ивана не наберется. Надо у родных просить, следовательно, их в долю брать. Навар выйдет грошовый. Ведь господину управляющему за земляные и взрывные работы тоже кое-что полагается? Или нет? Он даром тут мозоли набивал?
