Охота на ведьм. Исторический опыт интолерантности | страница 30
И инквизиторы и их жертвы, рассматривая причинно-следственные связи между событиями, прибегали к магическим по сути своей объяснениям, в частности к вмешательству потусторонних сил и козням дьявола. К.В. Томас пишет о «субъективной реальности» ведовства, в которой пребывали все люди, в том числе и наиболее просвещенные умы той эпохи (Томас, 1982, с. 97). Это-то как раз и заставляло верить в существование ведьм, в порчу и в необходимость преследований. Христианство переосмыслило дохристианские магические представления о тайных силах в категориях «божественного» и «демонического»[7], принципы же взаимодействия этих начал оставались теми же. Так что борьба с еретическим колдовством никак не подрывала корней древней магии.
Тогда кого же и за что обвиняли в ведовстве?
Подписание договора с дьяволом. Гваццо
Во времена всеобщей демономании ведьму стали привлекать к суду даже не за тот вред, который она приносит, но только за одно ее послушание дьяволу, который избрал ее своим орудием. Эссексский проповедник Дж. Гиффорд в конце XVI века писал: «По слову Божьему, ведьма должна умереть не за то, что она убивает людей – она не может этого сделать, если только она не из ведьм, убивающих ядами, которые они получают от дьявола или делают по его наущению; но уже за то, что она общается с дьяволами» (Роббинс, 1996, с. 139).
Обвиняемые, как это было сказано выше, отнюдь не обязательно должны были быть колдунами/ведьмами или «людьми знания». В разгар репрессий в них вовлекались самые разные слои общества и возрастные группы, к ответу привлекались не только женщины, но и лица мужского пола, а также богатые, знатные, почтенные, нищие и обедневшие, молодые и старые, красивые и уродливые. Портреты «типичных ведьм», которые не раз выводились в локальных исследованиях, обычно характерны только для определенной местности. Эти портреты разнообразны и противоречивы, среди них и пожилые овдовевшие женщины, ведущие уединенный образ жизни, и нонконформистки, известные своим сварливым норовом, и бедные презираемые всеми существа, не имеющие средств для жизни. «Устранение докучливых маргиналов с помощью обвинения в ведовстве – схема убедительная…», (Шверхофф, 1996, с. 322) но и это обобщение не обходится без своих «но».
Была сделана попытка реконструировать девиантное поведение обвиняемых. Р. Вальц, проанализировав материалы деревенских судов, пришел к неожиданному заключению – те, кто был обвинен в колдовстве, не отличались ранее какими-либо выраженными особенностями поведения, а те, кто постоянно привлекался к суду за всяческие нарушения порядка, не обвинялись в колдовстве (Р. Вальц)
