Охота на ведьм. Исторический опыт интолерантности | страница 27

Силу мифа опасно недооценить.

Миф о тайном заговоре время от времени появляется на сцене исторических действий. Он узнаваем во все времена, «однообразный и вечно твердящий одно и то же», бедность и схематичность самого сюжета о заговоре тайных сил сообщает ему большую гибкость и позволяет ему принимать самые разные формы в зависимости от политического, религиозного, философского контекста (Леруа, 2001, с. 435). «…Миф вербует себе сторонников под тем предлогом, что он способен объяснить все события истории и разгадать все тайны общества… Сила мифа о заговоре – в том, что он способен объективировать зло, наделять его лицом и именем» (там же, с. 417).

Одной из таких персонификаций зла стали ведьмы. Не успеют ведьмы уйти в прошлое, как снова появится миф о заговоре тайных сил, и Западная Европа заболеет новой фобией, во всем происходящем будут видеть козни иезуитов, чуть позже миф о заговоре выведет в роли «ведьм» масонов, на роль «ведьм» в европейской истории постоянно попадают евреи. При совершенно очевидной секуляризованной природе этих мифов, порой то иезуитов, то масонов, то евреев, возможно по старой традиции, обвиняют в союзе с дьяволом.

Один из важнейших аспектов привлекательности социальных мифов состоит в том, что мифы делают запутанную и сложную картину мира предельно ясной, «миф убеждает общество в необходимости истребить зло ради торжества добра» (там же). Вряд ли у кого-нибудь этот тезис сам по себе может вызвать возражения. К тому же, что или кто есть зло, называется во всеуслышание. «Могущество мифа заключается не столько в его вымышленных элементах… сколько в его огромной, даже чрезмерной рациональности… Всякое событие миф объясняет совершенно определенным намерением неких сил, намерением тем более порочным, что оно хранится в тайне» (Леруа, 2001, с. 421–422). Причина установлена, виновник указан, ату его! Миф рационализирует коллективные фобии, сложные и многогранные явления он сводит к упрощенным причинно-следственным связям.

Но, как это уже было замечено на трудном опыте ошибок поколения революционеров и реформаторов в нашей стране – «…чаще всего приводит людей к беде слишком простая логика» (В. Тендряков. «Шестьдесят свечей»).

Самый кровавый бой – бой призраков.

Станислав Ежи Лец

Образ ведьмы-еретички складывался в течение XV – первой половины XVI века, по мере оформления идеи еретического колдовства и переосмысления в духе Нового времени традиционной народной культуры.