Нисикава Дзёкэн полагает, что бесстрашие перед лицом смерти и вправду является необходимым качеством благородного мужа. Но смерть от руки разбойника и смерть от руки сюзерена — разные вещи. Поэтому его так восхищает мужественный воин Ота Докан (1432—1486) — популярный герой средневековых легенд и преданий. Он был оклеветан и убит по приказу его господина Огигаяцу, но безропотно принял смерть. «Только невозможно представить, чтобы Докан подставил голову вору. В этом отношении китайские и японские представления о человеколюбии и мужестве благородного мужа не совпадают. Это несовпадение касается не только человеколюбия и мужества: всё, что пришло из Китая, преображается в этой стране само собой в соответствии с её естеством. Заимствованное не может оставаться таким, каким оно было, поскольку не отвечает природному естеству здешней воды и земли. Поэтому и китайские мудрые книги должны изучаться с учётом природного сердца этой страны. То же самое верно и в отношении церемоний, утвари, письма. В своей стране следует уважать образцы своей страны. Навеянная божествами скромность и прямота — вот в чём состоит дух нашей страны, которому не научиться у других стран».
Следующим пунктом неприятия китайских обыкновений является отношение к верховному правителю. В древности японский двор заимствовал из Китая многие управленческие принципы, но идея о том, что каждая династия с неизбежностью растрачивает свою добродетельность и подлежит смене, после некоторых колебаний была отвергнута[49]. Осознание того, что уникальной особенностью Японии является обусловленная синтоистскими божествами несменяемость правящей династии, особенно усиливается после обнародования труда Китабатакэ Тикафуса (1293—1354) «Дзинно сётоки» («Записи о правильном божественном наследовании», 1343 г.)[50].
Нисикава Дзёкэн также находится в русле ставших расхожими к тому времени представлений о том, что китайские идеи о верховной власти ни в коем случае не подходят для Японии. Он полагает, что в Японии совершенно невозможно появление такого мыслителя, как Мэн-цзы, который утверждал: если правитель смотрит на подданных как на траву и пыль, тогда и подданные смотрят на правителя как на своего врага. Такая эмоция является оправданием для свержения Сына Неба, и такое явление обычно для Китая. «Сердца людей в Японии не могут позволить такого. Иногда и вправду находились люди, которые хотели лишить императора трона, но они жили недолго — небесная кара настигала их. Поэтому-то трон не занимали люди, которые не принадлежали к потомкам божеств, что отражает природное естество этой страны-династии. Слова Мэн-цзы о том, что можно считать врагом государя… являются недопустимыми по отношению к Сыну Неба» (№ 139).
