— Это осталось от моего дня рождения, — сказала Илма, садясь рядом с гостем. На ней было что-то вроде утреннего халатика в ослепительно ярких цветах, с широкими, как крылья, рукавами. От нее пахло чем-то сладким и острым.
Илма налила вина, и они чокнулись.
— За наше знакомство… и дружбу! Только пей до дна…
Вино было вкусным, Юрис выпил с удовольствием.
Илма вдруг захихикала, уткнувшись лицом в подушку:
— Я совсем опьянела… в самом деле — от одной рюмки! Голова кружится… ой!
Ее круглые плечи дрожали от смеха, и она все сильнее прижималась к Юрису. Парень чувствовал, что ее дрожь передается и ему. Он крепко сжал Илму в объятиях.
— Что ты делаешь?.. — шептала она, прижимаясь к нему еще крепче.
Так началась связь Юриса с Илмой. Он не спрашивал себя, любовь ли это. Сойдясь с Илмой, он испытывал только чувство долга; кроме того, хорошо было вырваться из грязного общежития и побыть в чистой, уютной комнате.
Но в один субботний вечер, когда он хотел обнять ее, она уклонилась от него и раздраженно воскликнула:
— Ах, у меня сегодня так болит голова… у меня такая неприятность…
— Какая неприятность?
— Тебе этого не понять. И рассказывать не стоит.
— Почему же не понять? Говори.
Илма еще поломалась, потом вытерла рукой глаза и сказала:
— Я попала в очень неприятное положение. Заняла у подруги денег и купила себе платье. Она просит вернуть долг, а у меня нет денег.
— Сколько же? — спросил Юрис.
— Шестьсот, — ответила Илма, опустив голову.
— Шестьсот… — повторил Юрис. — У меня столько нет.
И ему вдруг сделалось страшно неловко.
Илма подняла голову, в глазах ее сверкнул злой огонек.
— Удивительно… ты передовик, а у тебя нет даже шестисот рублей! — презрительно сказала она.
Главное, конечно, были не эти слова — круглые глаза Илмы стали какими-то холодными и чужими… И только из-за этого?
Юриса охватил глубокий стыд. Он молча встал, взял шапку и ушел.
И вот теперь, спустя целых четыре года, он снова увидел Илму.
А она продолжала с подчеркнутой театральностью:
— Что, неужели ты меня совсем забыл?
— Не буду мешать вам, — прошептала Ливия и выскользнула за дверь.
Юрис кое-как пришел в себя и, не зная, что делать, сказал:
— Как вы сюда попали?
— Видать, судьба, — еще раз вздохнула Илма. — Но почему ты говоришь мне «вы»? Мы ведь не чужие…
Она посмотрела на него своими круглыми темными глазами. Юрис рассердился. Еще что! Его ждет Инга, а эта чужая женщина вздумала устраивать семейные сцены…
Он взял себя в руки и резче, чем хотел, сказал:
