БЕССТРАШНЫЕ, ОНИ БЕССТРАШНЫЕ И ЕСТЬ.
НО СТРАХ МОЖЕТ ПЕРЕРАСТИ В МУЖЕСТВО,
И ТОГДА БОЯЗЛИВЫЕ ПРОЯВЛЯЮТ ПОРОЙ
САМЫЕ РАЗНЫЕ КАЧЕСТВА
В ее глазах лишь ненадолго вспыхивает потрясение, но, думаю, она уже догадалась, что я все знаю. После всего, что произошло, мне требовалось какое-то время побыть одному, не уверен, что это мне все еще нужно. Я не знаю, проклинаю ли Пиу за то, что она мне сказала, и с тех пор каждую минуту спрашиваю себя, зачем она это сделала. Под конец она, возможно, и сама заметила, что зашла слишком далеко. Но было уже поздно.
Ханна не двигается. Она сидит неестественно прямо. Только нижняя губа у нее подрагивает.
– Значит, это правда.
Ей удается кивнуть.
– Ты подожгла?
Еще кивок. На этот раз она закрывает глаза, ее охватывает дрожь, по щеке скатывается первая слеза. Я судорожно сглатываю.
– Это ведь был несчастный случай, так? – Я не жду ответа. Результат все равно один: ее сестра умерла.
– Твои родители пошли в кино. Пожарные приехали, когда верхний этаж был охвачен огнем. Они вытащили вас обеих, вы были без сознания. Иззи не выжила. Вы надышались дымом во сне. Огонь распространился быстро.
Сказать мне больше нечего. Проклятие, я совершенно не понимаю, зачем это делаю.
Ханна плачет, и я поражаюсь, что только плачет. Подумав о днях в лагере, о ее реакции на все, я начинаю понимать. Она несет огромный груз, и уму непостижимо, что она еще не сломалась под ним. По счастью, не сломалась.
Она встает, вытирая слезы, и идет к двери. Что, черт побери… Я подскакиваю.
– Ты куда?
Она останавливается.
– Ты сейчас ни за что не уйдешь. Мы еще не закончили, черт побери.
Она наконец оборачивается.
– Все так ужасно, и мне просто требовалось время. Но это был несчастный случай, Ханна. Несчастный случай!
Я подхожу к ней.
– Покажи мне, как это было!
Она сдвигает брови.
– Покажи мне, пожалуйста! – повторяю. Я должен это увидеть.
Рот у нее приоткрывается, глаза расширяются, и я знаю, что она меня поняла.
– Через полчаса, на парковке.
Она выходит, никак не отреагировав. Я буду там. Надеюсь, она тоже.
Не проходит и пяти минут с ее ухода, как я, схватив ключ, тоже направляюсь к двери.
То, что я сейчас творю, – безумие. Вероятно, из этого ничего не выйдет, но я должен попробовать. Флигель остается позади, я иду в главный корпус, миную актовый зал, дальше у главного входа – вниз. Поворот, еще один.
