— Осторожней, — предупредила я.
— Ясное дело.
Включив мощную светодиодную лампу на шлеме, она пролезла внутрь и скрылась в дыму и сумраке. Мое дело было оставаться у отверстия, поддерживая связь со «Злой Собакой».
— Что-нибудь видишь?
— Пока ничего, — напряженно отозвалась Клэй, пробираясь через разгромленный машинный зал. — Погоди… Секунду.
— Что там у тебя?
— Драфф.
— Живой?
— Сканнер показывает, что еще теплый, но сердцебиение почти отсутствует, и, по-моему, он не дышит.
Я закусила нижнюю губу, припоминая курс инопланетной медицины, пройденный при вступлении в Дом.
— Альва, я о таком слышала. Серьезно раненные драффы впадают в подобие комы. Замедляют все жизненные процессы и дышат всего раз в десять-пятнадцать минут.
— Думаешь, и с этим так?
— Возможно. Получится его вынести?
— Если удастся перекатить на надувные носилки, попробую вытянуть.
— Помощь нужна?
— Нет, оставайся пока на месте. Я позову, если застряну.
— Хорошо.
Я уперлась в края отверстия. По связи доносилось, как пыхтит и ругается Клэй, выволакивая бесчувственного механика. Вокруг нас скрипел и вздрагивал корабль, и я прошептала короткую молитву, чтобы он не развалился, пока мы здесь.
— Зря стараешься, — сказала Клэй, и я спохватилась, что не отключила связь. — О таких, как мы, никакие боги не заботятся.
— Ну и вреда от этого нет.
— Лишь бы тебя услышала эта битая железная задница.
Я различила в дыму тени от ее нашлемного фонаря.
— Альва, я тебя вижу!
— Да, я уже рядом. — Она устало выдохнула. — Ну и тяжелый же поганец! Не поможешь дотащить?
— Конечно.
Я, уцепившись за края отверстия, свесила ноги через край и спрыгнула в трюм.
Мы еле дотащили драффа в лазарет «Злой Собаки». У меня все мышцы отзывались болью от напряжения. Когда Клэй сняла шлем, ее лицо блестело от пота, а в скованности движений чувствовалась усталость.
С трудом мы кое-как перевалили коматозного инопланетянина на койку, после чего Престон приступил к осмотру.
— Что там у нас? — спросила я.
— Он примерно средних лет, — сказал медик. — Реакция отсутствует. — И, переместив медсканер к спине драффа, добавил: — Есть признаки переломов ребер и внутреннего кровотечения.
— Но он жив?
— Кажется, в состоянии гибернации, — ответил Престон и, выпрямившись, забарабанил пальцами по подбородку. — Как будто берег остатки сил в ожидании помощи.
— Или доставки к Мировому Древу, — уточнила Клэй.
— Может быть, и так.
— Ты знаешь, как его лечить? — спросила я.
После разоблачения наш самозваный медик каждую свободную минуту повышал врачебную квалификацию.
