— И что?
— А то, что власти хотят точно знать, каким влиянием на этот флот обладает «Злая Собака». — Он поднял голову. — А учитывая, что «Злая Собака» принимает приказы от вас…
— Вы полагаете, я командую армадой?
— А разве нет?
— Нет!
— И почему я должен верить вам на слово?
Стоявшая рядом со мной Альва Клэй откашлялась.
— Например, потому, — предположила она, — что здесь есть я с пистолетом «Архипелаго», а у тебя только две горсти неба?
Искусственные глаза Вилкиса обратились к ней.
— Вам ведь известно, что это оружие вне закона на большинстве планет Общности?
— А мне-то что?
Мы помолчали, глядя друг на друга. Наконец Вилкис заговорил:
— Ну и что дальше? Застрелить меня вы не можете.
— Почему это? — картинно удивилась Клэй.
— Потому что, — Вилкис коснулся пальцем виска, — эти глаза транслируют все, на что посмотрят. Если вы меня убьете, мое начальство получит видеодоказательства и вам придется податься в бега.
События раскручивались по спирали. Не дав Вилкису и Клэй необратимо увлечься перепалкой, я встала между ними:
— Никто никого не застрелит. — Я сделала знак Альве, и та неохотно опустила оружие. — Вы можете идти, мистер Вилкис. Только окажите мне одну любезность.
Он устремил вниз все еще поднятые руки:
— Какую же?
— Прошу вас передать своим хозяевам: хотя Мраморная армада действительно последовала за «Злой Собакой» из Галереи, но только потому, что эти корабли пять тысяч лет ждали, пока кто-то их возглавит и скажет, что делать. Вернувшись на Камроз, мы немедленно передали их Дому Возврата и с тех пор не имеем с ними связи. Так что кто ими сейчас командует, спрашивайте не меня. Спросите Дом.
Вилкис склонил голову и попятился.
— О, именно это мы и собираемся сделать, — заявил он, затем вежливо кивнул Альве Клэй, четко развернулся на каблуках и решительно зашагал в сторону рынка.
Когда он скрылся из виду, я запоздало сообразила, что его очки так и остались у меня. Повертев их, я сложила дужки и сунула вещицу в карман.
— Идем, — сказала я Клэй. — Возвращаемся на корабль.
Пока остальные пробирались к шлюзу, мы с Рили Эддисон прокладывали себе путь по разбитому кораблю. Прямой дороги не было: большая часть носовой секции правого борта смялась, сложившиеся гармошкой переборки перекрыли основные коридоры, а передние трюмы были теперь открыты в вакуум. Нам пришлось спуститься в кормовой трюм, чтобы через технический туннель доползти до машинного зала.
Карабкаясь по межпалубным трапам, я радовался, что со мной Эддисон. Мне очень кстати была ее непробиваемая уверенность в себе. Все кругом так быстро посыпалось, что я не успел даже перевести дыхание, не то что разобраться с потерями.
