В ответ я передала проекцию своей аватары, увешав ее золотом и самоцветами.
— Простите, госпожа Судак, — промурлыкала я, — но у меня решительно нет никакой возможности подчиниться.
— Мне бы переговорить с твоим капитаном.
— Боюсь, это исключено. Она сейчас занята.
Поэтесса заметно огорчилась.
— Я не хочу тебя атаковать, — сказала она. — Ты доставила меня домой из Галереи.
— Домой на расстрел.
Лицо ее стало жестче.
— Ты дала мне возможность отчитаться за свои преступления, и я тебе благодарна.
Я подтянулась, отчего драгоценные камни в украшениях вспыхнули и замерцали на моих нагих плечах.
— Ну и как? Отчиталась? Расплатилась за Пелапатарн?
— А ты? — Судак ткнула в мою аватару пальцем. — Приказ об атаке отдала я, но выполняла его ты. Бомбы сбросила ты со своей бандой.
Ее слова осколками стекла пронзили мне грудь.
— Мы исполняли приказ.
— И я тоже. Так что, извини, не вижу между нами разницы. И не вижу, что дает тебе право меня судить.
Терпение мое иссякало, но я сохранила ровный тихий тон.
— Разница в том, что я усвоила урок. А ты повторяешь то же самое заново. Убиваешь тысячами во имя большего блага.
— Я предотвращаю новую войну.
— Нет. — Я подчеркнуто покачала головой. — Ты говоришь, что борешься за мир, и, видит бог, я могу это понять и принять. Но пролития крови невинных простить не могу. Я не стану стоять сложа руки, глядя, как ты убиваешь гражданских.
— Значит, отказываешься устраниться?
Я опять рубанула себя ладонью по локтю, и тысячи рубинов вспыхнули, отразив свет.
— Отказываюсь покупать жизнь ценой тысяч убитых кораблей и сотен отрезанных от мира, гибнущих форпостов. — Я вытянулась в полный рост. — Понятия не имею, верное ли мое дело. Как знать, может, вы правы и все эти жертвы расчетливая, прагматичная история признает необходимыми. Беда в том, что мне плевать. Хватит с меня крови на моей совести, я отказываюсь добавлять новую. Если в доказательство неодобрения ваших действий мне придется умереть здесь и сейчас, пусть так. Моя смерть ваших планов не переменит. Даже если я каким-то чудом прикончу вас троих, без малого миллион твоих кораблей останется, чтобы вбивать мир дубиной по всему пространству Общности. Всерьез надеяться я могу лишь на то, что во весь голос признаю свою вину. Но, думается мне, лучше лечь мертвой под фундамент диктатуры, чем покориться ей ради спасения.
— Какая речь! — подняла брови Судак.
— Благодарю. Я размышляла над этими материями. Однажды я последовала за тобой — и лишилась службы и когтей. Второй раз я этой ошибки не повторю.
