Я был и слаб, и уязвим,
Дрожал всем существом своим,
Кровоточил своим больным, истерзанным нутром.
И словно в пошлом попурри,
Огромный лоб возник в двери
И озарился изнутри здоровым недобром.
Но властно дёрнулась рука:
— Лежать лицом к стене!
И вот мне стали мять бока
На липком топчане.
А самый главный сел за стол,
Вздохнул осатанело
И что-то на меня завёл,
Похожее на дело.
Вот в пальцах цепких и худых
Смешно задёргался кадык,
Нажали в пах, потом под дых, на печень, бедолагу,
Когда давили под ребро.
Как ёкало моё нутро,
И кровью харкало перо в невинную бумагу.
В полубреду, в полупылу
Разделся донага,
В углу готовила иглу
Мне старая карга.
И от корней волос до пят
По телу ужас плёлся,—
А вдруг уколом усыпят.
Чтоб сонный раскололся?
Он, потрудясь над животом,
Сдавил мне череп, а потом
Предплечье мне стянул жгутом и крови ток прервал.
Я было взвизгнул, но замолк,
Сухие губы на замок,
А он кряхтел, кривился, мок,
Писал и ликовал.
Он в раж вошёл, знакомый раж,
Но я как заору:
Чего строчишь? Ану покажь
Секретную муру!
Подручный, бывший психопат,
Связал мои запястья,
Тускнели, выложившись в ряд,
Орудия пристрастья.
Я тёрт и бит, и нравом крут,
Могу вразнос, могу враскрут,
Но тут смирят, но тут уймут, я никну и скучаю.
Лежу я голый, как сокол,
А главный — шмыг да шмыг за стол,
Всё что-то пишет в протокол, хоть я не отвечаю.
Нет, надо силы поберечь,
Ослаб я и устал.
Ведь скоро пятки станут жечь,
Чтоб я захохотал.
Держусь на нерве, начеку,
Но чувствую — отвратно:
Мне в горло всунули кишку,
Я выплюнул обратно.
Я взят в тиски, я в клещи взят,
По мне елозят, егозят,
Всё вызнать, выведать хотят, всё пробуют наощупь.
Тут не пройдут и пять минут,
Как душу вынут, изомнут,
Всё испоганят, изорвут, ужмут и прополощут.
Дыши, дыши поглубже ртом,
Да выдохни — умрёшь!
У вас тут выдохни, потом
Навряд ли и вздохнёшь.
Во весь свой пересохший рот
Я скалюсь: «Ну, порядки!
У вас, ребятки, не пройдёт
Играть со мною в прятки.
Со мною номер не пройдёт
Товарищи-ребятки!»
Убрали свет и дали газ,
Доска ж какая-то зажглась,
И гноем брызнуло из глаз, и булькнула трахея.
Он стервенел, входил в экстаз.
Приволокли зачем-то таз.
Я видел это как-то раз — фильм в качестве трофея.
Ко мне заходят со спины
И делают укол.
Колите, сукины сыны,
Но дайте протокол.
Я даже на колени встал,
Я к тазу лбом прижался,
Я требовал и угрожал,
Молил и унижался.
Но туже затянули жгут,
Вот вижу я — спиртовку жгут.
Всё рыжую чертовку ждут с волосяным кнутом.
