Там разместился веселый стан,
Стан разместился бродяг-цыган,
Там на холмах под гитарный звон
Слышались песни былых времен.
/2 раза/
Тропка по сумраку чуть вилась,
Издали, издали чуть вилась,
В таборе том, в старых песнях тех
Не было слов, кроме "ах" да "эх".
/2 раза/
Что же так тянет туда меня,
Что же так манит на дальний свет,
Если в цыганских преданиях
Даже и слов настоящих нет.
В этих напевах-преданиях
Даже и слов настоящих нет.
Нет ничего у бродяг в ночи,
Нет ничего ни у них, ни в них,
Если была у цыган душа -
В песню степную она ушла.
В темных глазах океана дно,
Вечные звезды и вечный путь,
А на душе лишь одно, одно —
Как бы последний твой грош стянуть
/2 раза/
Ах, как долго долго едем…
Ах, как долго долго едем,
Как трудна в горах дорога,
Чуть видны вдали хребты туманной сьерры.
Ах, как тихо, тихо в мире,
Лишь порою из-под мула,
Прошумев, сорвется в бездну камень серый.
Тишина, лишь только песню
О любви поет погонщик,
Только песню о любви поет погонщик,
Да порой встряхнется мул,
И колокольчики на нем
И колокольчики на нем зальются звонче.
Ну скорей, скорей, мой мул,
Я вижу, ты совсем заснул,
Ну поспеши, застанем дома дорогую.
Ты напьешься из ручья,
А я мешок сорву с плеча,
И потреплю тебя, и в морду поцелую.
Ах, как долго, долго едем,
Как трудна в горах дорога,
Лишь видны вдали хребты туманной сьерры.
Ах, как тихо, тихо в мире,
Лишь порою из-под мула,
Прошумев, сорвется в бездну камень серый.
Тишина, лишь только песню
О любви поет погонщик,
Только песню о любви поет погонщик,
Да порой встряхнется мул
И колокольчики на нем
И колокольчики на нем зальются звонче.
Из дальних стран пришел бродяга-нищий
И все бродил по улицам Мадрида,
Но не просил ни крова он, ни пищи,
Он только пел, он только пел,
Пел для тебя, старый Мадрид.
При первом слове той чудесной песни
Склонилась девушки со всех балконов,
Весь город ожил, улицы воскресли,
Смеялся, плакал и вздыхал,
И вздыхал старый Мадрид.
Где были вы, где были вы, сеньор, все эти годы
Где прятали ваш голос, ваши песни?
И неужели музыка свободы
Всех песен вам дороже и милей? —
Я был в изгнаньи под холодным солнцем,
Но не жалел, что полюбил свободу.
Кому, кому дано за родину бороться,
Тот чаще всех, тот чаще всех
Живет в разлуке с ней.
И снова, снова трогал струны странник,
И трепетал жасмин в садах Мадрида,
Летели дни, а патриот-изгнанник
Все звонче пел, все звонче пел,
Пел для тебя, старый Мадрид.
Когда же враг в Испанию ворвался
И черный дым затмил чело Мадрида,
Он как герой на улицах сражался
