— Да? — сказала она, когда в дверь постучали.
— Ваш багаж, миледи.
Она выключила воду и завернулась в полотенце, заранее выбранное. Потом пересекла каюту и открыла дверь. Его глаза при виде ее слегка расширились, но худощавое лицо осталось бесстрастным.
— Занесите, пожалуйста, — попросила она.
Выполняя просьбу, он не мог не коснуться ее тела. Ее учили, что это должно ускорить сближение. Но только не в этот раз. Он поспешно ретировался, пряча глаза.
— Если вам понадобится что-то еще, я у себя в каюте, — сказал он на пороге.
В первый момент она растерялась. Потом внезапно вспомнила, что он простой пилот, и звездная леди, наверное, далеко за пределами его устремлений, поскольку совершенно не по карману. Она почувствовала, как ее уверенность тает.
— Подождите, — остановила она его.
— Да?
— Как долго… мы пробудем в а-приори?
— Чуть больше четырех часов по времени корабля.
— Скажите, а есть вероятность того, что мы угодим во временной шторм??
— Теоретически да. Но вам нечего бояться. В случае зарождения шторма диспетчеры нас предупредят.
— А вдруг что-то пойдет не так? Предположим, они не успеют предупредить, и мы попадем в шторм. Что тогда?
Он наконец поднял глаза и встретился с ней взглядом. Его лицо удивленно вытянулось.
— Вероятно, вы в курсе, миледи, что а-приори — это результат выделения чистого пространства и чистого времени из метафизической, или первичной реальности. После выделения чистое пространство поддается сжатию до такой степени, что парсек становится равен пятидесяти девяти километрам. В той же мере сжимается и чистое время. Но иногда возникает рассогласование, и тогда фазы а-прио-ри могут содержать больше времени, чем пространства. Если угодить в одну из таких фаз — иначе говоря, попасть в шторм, — теряется осознание текущей реальности и начинается повторное переживание субъективной реальности, а именно спорадическое проигрывание эпизодов личного прошлого. По сути, с нами может произойти лишь то, что уже когда-то происходило — с той лишь разницей, что мы будем повторно переживать не только эпизоды своего прошлого, но и прошлого друг друга. В чистом времени индивидуальность размыта.
— А наша реальность? Она может измениться?
Он кивнул.
— Да, вполне. Поскольку в отсутствие реального течения времени она будет во временном отношении к нашей вовлеченности в прошлое, это может втолкнуть ее в совсем непохожую временную плоскость.
Она опустила глаза.
— Значит… вопреки вашему первоначальному утверждению, что-то все-таки может произойти… то, чего не случалось в прошлом.
