— Проверьте книги с рисунками, — попросил я.
— Мне знакомы ваши лица, — безразлично ответил офицер.
— Значит вы всё-таки нас знаете? — спросила Лиандра.
— Я знаю, что у вас был доступ во дворец. Но в книге ничего не стоит о том, что вам следует открывать ворота, когда они должны оставаться закрытыми.
— Капитан Кемал? — спросил я.
— Сейчас он не на службе.
— Вы могли бы его разбудить, — предложила Наталия.
Лейтенант посмотрел на неё. Ему понравилось то, что он увидел. На всех нас были одеты тёмные одежды телохранителей, потому что это был еще один способ незаметно передвигаться по городу. Телохранители встречались повсюду, они были безлики и обычно реагировали раздражённо, если с ними кто-то связывался. Кроме того… Если мы собирались лететь в Янас, было мало смысла в том, чтобы показываться там во всём великолепие. Однако фигура Наталии была достаточно женственной, чтобы произвести впечатление даже в этих свободных одеждах.
— Даже ради тебя, Цветок Ночи, я не дам снять с себя шкуру, — заметил солдат. — Что неизбежно случится, если я разбужу капитана.
— Но если вы запомнили наши лица из книг, то, наверняка, знаете, что у нас есть доступ, — вставил я.
— Вот почему я стою здесь и говорю с вами, — стоически ответил лейтенант. — В противном случае прогнал бы вас взашей дубинками.
— Эмира дала инструкцию, чтобы нас впускали в любое время, — снова попыталась Лиандра.
Лейтенант поклонился.
— Это большая честь. Я верю вам, эссэра. Но я ничего не знаю об этой инструкции.
— Можно тогда поговорить с Хранителем Протокола? — спросил я.
— Он, несомненно, уже встал и выполняет свои многочисленные обязательства. Но я, определённо, не собираюсь мешать Хранителю Протокола и Дверей, потому что в его обязанности не входит лаять, когда маловажный лейтенант дворцовой стражи свистит. И я уверен, он мне подробно это разъяснит.
— Эссэра Фала? — попытался я.
Он с удивлением посмотрел на меня.
— Вы желаете невозможного, эссэри. С таким же успехом вы могли бы попросить меня, разбудить эмиру.
— Как вас зовут, лейтенант? — спросила Серафина.
— Хакул, эссэра, — ответил солдат, слегка поклонившись.
— Если я теперь вам скажу, что это действительно желание эмиры — долгого ей правления — чтобы нас впускали во дворец в любое время? Что она рассердится, если её не разбудить? Что речь идёт об очень срочном, личном деле? Что именно это может привести к тому, что с вас снимут шкуру?
— Я вам верю, эссэра. Иначе вы не были бы так настойчивы и не посмели угрожать солдату дворцовой стражи, — он слегка улыбнулся. — Но эмира — дочь своего отца, Эркула Праведника, и ни он, ни она, не захотят причинить вред верному солдату, потому что тот выполнил свой долг.
